И, надо сказать, много крови он мне стоил… Поздно вечером позвонили сотрудники. Голоса дрожат… Японский прибор, мол, образцы мои испортили. По телефону много не поговоришь. Дождался утра. Приезжаю к ним. Там настроение уже лучше. С раннего утра ребята стали исследовать эталонные образцы. Прибор полный порядок показывает. На экране вертикальные линии, как верстовые столбы стоят — ровненько так, стабильно. Собрались с духом (прибор, слава Богу, исправен) и снова образцы от Николая стали мерить… Снова началось. Состав достаточно сложный, элементов с десяток наберётся. Среди них несколько процентов олова имеется. А также несколько процентов сурьмы. Так вот, на глазах удивлённых операторов вертикальный столбик сурьмы вдруг плавно уменьшаться начинает, зато столбик олова растёт. А затем наоборот. Столбик олова начинает спадать почти до нуля, зато растёт процентное содержание сурьмы! И так всё время! Другие элементы ничего подобного не демонстрируют. А ведь их в образце Николая немало!…Снова эталоны поставили. И опять всё в полном порядке. Решили, может что-то происходит, если именно олово и сурьму исследовать? Не поленились, приготовили сурьмяно-оловянную пробу… Поставили. Нормальнее не бывает! Прибор, следовательно, ни при чём!
Ребята заинтересовались. Обещали эти образцы пропускать вне очереди! Теперь самое главное — дождаться от Николая новых образцов! Ждём…
И дождались… Прислал письмо Николай! А через неделю ещё! А потом ещё одно!..
Невесело нам стало!.. То, самое первое письмо, как это явствовало из построения фраз, почерка, наклона букв и пр., писал нормальный, чуть простоватый мужчина, который «университетов не кончал, но отличался умом и сообразительностью». Всё у него было толком, всё путём!
А вот второе письмо писал он, да не он! Мысли путаные, слова подобраны с трудом. И укоры в наш адрес горькие. Причём укоры безосновательные…
Третье письмо ещё хуже. И по тону тоже. Человек уже не просто пишет — он изрекает… Всем слушать стоя и руки по швам!.. Вот такое впечатление осталось после его письма. И адрес уже несколько другой. Потом, оказалось, из своего дома он к старухе тётке переехал… А свой дом оставил (один он там жил).
С подобным исходом событий встречаться приходилось… Так что никаких новых образцов мы больше так и не получили.
Так как же расценивать случившееся? Придумал человек всё? Пофантазировать захотелось? А как же тогда приборная экспертиза?
Как угодно, но данный случай мне представляется несфальсифицированным! Но в таком случае, что из всего вышесказанного следует?