– Да по тому, Коля, что ожидал он в доме фон Штерна труп этого видного ученого обнаружить, и хотел, что бы в этой не радостной ситуации был честный, не заинтересованный очевидец! Что будет наивно голубыми глазами – вот как ты хлопать – и повторять на следствии – мы вместе туда вошли и нашли тело. Но тела не было. Фон Штерн пил чай живой и здоровый. Вот по этому-то Баев и впал в такую истерику. Думаю, что он рассчитывал какое-то время отсидеться в тихом и спокойном Н., обустроил жилище, так что таракан бесшумно не проползет, хотел с дедушкой о семейных секретах подискутировать или просто, втихомолку из семейного гнезда какие-то крайне важные для него документы экспроприировать. Но его идиллический план порушил некий Генрих Францевич. Или кто уж он там был… Одно меня Прошкин в этом раскладе радует. То, что контроля за самим Баевым здесь тоже больше чем в той же Москве. Да и шансов у него здесь попасть под трамвай или выпасть из окна куда как меньше…С ейчас ему действительно есть чего бояться. Ведь подумай Коля – до чего складно получилось бы: эмоционально не уравновешенный субъект застрелился из табельного пистолета после смерти любимого отца и внезапной кончины дедушки. Я просто других вариантов Баева здесь, в Н., угробить так, что бы это естественным несчастным случаем выглядело не вижу! А отвечать за такой случай – сам понимаешь – нам! И лично у меня желания такой ответ держать – честно скажу – никакого…
Прошкина от описанных перспектив покрыл холодный пот. Он с щемящим чувством вспомнил старые добрые денечки – когда его заботы исчерпывались только борьбой с ушлыми коллегами – интриганами, безграмотными колдовками, ленивыми попиками, образованными троцкистами, разносторонними уклонистами, да деятельными вредителями, а мир был прост, понятен и прекрасен как спелое яблоко. Тогда Прошина еще не мучили чужие тайны, которых не возможно доверить даже собственному начальнику. Прошкин тяжело вздохнул. За такие чужие секреты, как бы и с ним самим беды не приключилось…
– Да будь моя воля, – продолжал сетовать Корнев, – я бы у него пистолет вообще отобрал, даром что он майор, да самого запер для надежности в камере, а ключ тебе на шею повесил!
Прошкин не только не обрадовался такому внезапному доверию руководства, но даже позволил себе усомниться в эффективности такого подхода:
– А ведь Ульхта мы как раз в камере нашли… Замкнутого…
– Мы когда, Николай, в той камере замки меняли? – строго посмотрел на Прошкина шеф.
– Так зачем нам их менять? Они ж крепкие, еще со времен царизма остались – от монастыря. Тем более, что ключ всего один был, – Прошкин осекся.