- Здравствуй, Александр, - сказала жена. - Я хотела бы с тобой поговорить. Ты можешь со мной встретиться?
Я молчал, облизывая небо шершавым и твердым, точно молодой огурец, языком.
- Зачем? - наконец выдавил я.
Она помолчала.
- Это трудно... сейчас объяснить, - протянула она, - но нам необходимо встретиться.
Голос ее звучал спокойно. Никакой ненавистной мне истеричности. Как будто это не она. А смысл ее слов был предельно ясным: тебе же хуже будет, если ты не согласишься...
Меня ей не запугать. Сейчас я стреляный воробей. Но... почему не произвести разведку боем? Я решился:
- Хорошо. Давай встретимся в парке, около пяти.
- Ладно. Там, где...
Она хотела сказать "обычно" и споткнулась. Я почувствовал острую режущую боль в левом боку и испугался. У меня уже давно не было приступа. Нельзя так волноваться, нельзя...
- ...возле колеса обозрения? Да?
- Да.
Она повесила трубку, а я открыл ящик письменного стола, где был спрятан валидол. Сунул таблетку под язык и криво усмехнулся. Доконали-таки они тебя. В тридцать лет ты уже сосешь валидол, старик, а что будет в сорок, пятьдесят и выше? Лучше не думать.
И все же день был испорчен. День зарплаты, день свободы был убит голосом, от которого мое больное сердце вздрагивало, как мембрана в телефонной трубке.
Я ужасно волновался. Да, ужасно, потому что во мне жил и прыгал по всему телу какой-то нервный страх. И с этим ничего нельзя было поделать. Он прокрался в меня четыре года назад, и стоило мне с кем-нибудь из семейства моей жены переговорить или повстречаться, как страх оживал и начинал метаться во мне, будто ошалелый заяц.
Я закурил сигарету, пальцы мои дрожали. Затем я заметил, что наша лаборантка Зиночка бросает на меня любопытствующие взгляды из-под свежевыкрашенного частокола своих ресниц. Я вышел в коридор и выкурил еще одну сигарету.
Комбинация никотин - валидол действует на человека так же, как запуск мотора на автомашину, поставленную на глубокий тормоз. Меня прошиб пот, наступила слабость и временное облегчение.
Я не стал возвращаться в лабораторию и позвонил из вестибюля института:
- Зиночка, Марья Андреевна там?
- Нет, она вышла.
- Передайте, что я срочно уезжаю и завтра выйду во вторую смену. Вы поняли меня?
- Сейчас вас вызвали, а завтра вы в библиотеке.
- Совершенно верно. До свиданья.
До свиданья, Зиночка. До свиданья, умница. Светлая голова, золотое сердце, волшебные руки и толстый слой краски на нежной девичьей кожице. Дай бог тебе сегодня вечером отличного партнера на танцульках.
Не знаю уж, что меня так пришибло, но я еле волочил ноги. Я, казалось, и думать забыл о предстоящей встрече с женой и весь как-то окаменел. Мне было трудно дышать, ребра скрипели и двигались медленно, тяжело, будто заржавели.