— Выходит, я тебя недооценил. — он кивнул. — Ну, как мы будем делить американца?
— А это что еще за Макар? — Шамиль посмотрел на него.
— Можешь позвонить в гостиницу, Стэндап оттуда съехал, — сказал Вадим Митрофанычу, не обращая на слова Шамиля никакого внимания. — Куда съехал — знаю я один. Пока вы будете выяснять, я успею до него добраться. И рассказать, что все обвинения сняты, — он усмехнулся. — Потому что все шантажисты мертвы. Остались, так, обыкновенные рэкетиры, которые ничего про него толком не знают, и, соответственно, ничего доказать не смогут. Ну а если мы сейчас договоримся — он так и уедет в Штаты уверенный, что сидит на крючке. Вы сможете тянуть из него бабки всю оставшуюся жизнь.
— А если он потребует, чтобы вы предъявили доказательства, которые теперь будто бы у вас? — поинтересовался я.
— Не потребует. Олег ему уже все предъявил. Он убедился.
— Но Олег мертв.
— А кто об этом узнает? И ты — откуда знаешь? Что, видел труп?
— Труп, я думаю, будет найден после отъезда американца.
— Вот именно, — Вадим кивнул. — А Стэндап газет наших не читает, и новой встречи с Федоренко искать не станет — ему это ни к чему. Разве что я скажу…
— Ты никому ничего не скажешь, — Шамиль встал. — Дело теперь ясное, я его беру. А если мне кто-то мешает…
— Не советую, — Вадим быстро опустил руку в карман, — Стрелять меня учили в чекистской школе.
— Подождите, разве нельзя договориться? — Митрофаныч вылез из-за стола и теперь тоже стоял посреди комнаты. — Если друг друга постреляем, какая от этого польза?
— Что же ты предлагаешь? — спросил Шамиль.
— Давай, как в прежние времена? Поставим все на кон? Чтобы без обид? Чей фарт, тот банк сорвет и получит американца.
— А кто метать будет — ты?
— Казино. Играть будем без кляуз, банкомета сам выберешь — любую, которая сегодня в зале работает. Очередность — по жребию.
— На живые деньги?
— А то как же. Все справедливо — каждый сам решает, сколько имеет проиграть. А значит, насколько ему нужен этот американец.
— Что ж, идет. Мы трое…
— Нет, четверо, — сказал я. — У меня ведь теперь тоже есть пистолет, а обучались стрелять мы с ним, — я показал на Вадима, — у одного и того же инструктора.
— А бабки у тебя есть? — спросил Митрофаныч. — Играть ведь будем по крупной.
— Мне Шамиль даст.
— Я? А ведь и вправду дам, — задумчиво произнес Шамиль.
— Так ведь не дело, Шамиль, — Митрофаныч всплеснул руками.
— Играть можно только на свои.
— А он и будет играть на свои. Он мне квартиру свою в заклад оставит, верно?
Я кивнул и проглотил комок в горле. Квартиру было жалко.