— Но ведь ты с ним заодно, ты с ним пришел. У тебя получается в два раза больше шансов…
— Он играет, — отрезал Шамиль. — Или не играем вообще.
— Согласен, — поддержал его Вадим. — Танцуют все. Только играть будем во что-нибудь общепринятое, в чем разбираемся и мы, — выдвинул он свое условие.
— Договорились, — кивнул Шамиль.
Он подошел к бару, по-хозяйски открыл его и налил в четыре стакана виски.
— На трезвую голову играют только шулера, — пояснил нам.
— Вы тут пейте, — Митрофаныч двинулся к двери, — а мне надо распорядиться, чтобы подготовили отдельный кабинет для игры.
— А во что хоть играть надо? — очень своевременно спросил я, когда он вышел.
— В очко умеешь?
— Играл когда-то. В школе, — я невесело усмехнулся.
— А что, — Шамиль посмотрел на меня. — игрулям иногда везет. Даю тебе полтинник на игру. Ставка — тысяча баксов. Выиграешь — полтинник вернешь. Просадишь — голова твоя в закладе у меня будет. Вместе с квартирой, — напомнил он.
Мы допили виски и выкурили по сигарете. За это время Шамиль просветил меня насчет правил игры, действующих здесь, и которыми мы пренебрегали, играя в сику в школьном туалете.
Потом Митрофаныч отвел нас в отдельный кабинет.
Малиновая скатерть на круглом столе. Свет хрустальной люстры, яркий и чистый, кажется мне сейчас зловещим. Я сиделслева от девушки, которая сдавала карты. Не знаю, по какому принципу Шамиль выбрал ее среди остальных. Может, по пышности белокурых волос, а также некоторых частей тела?
Перед каждым из нас горкой лежат жетоны — гладкие и холодные на ощупь. Их приятно держать в руках. Цена каждого кругляша — тысяча зеленых. Шамиль отсчитал мне пятьдесят штук и не потребовал никакой расписки. Он понимал, что я никуда от него не денусь, когда придет время отдавать долг.
— В банке — одна тысяча, — говорит девушка.
Мой номер — первый. Мне отвечать.
— Принято.
Банкомет достает из коробочки карты — две мне, две — себе.
Накрыв их ладонью пододвигаю к себе и приподнимаю… Десятка и шестерка. Слабо для хорошей игры, но попросить еще я не решаюсь:
— Достаточно.
Она небрежно переворачивает свои карты — две девятки. Я молча бросаю карты на стол. Все. Проиграл.
— В банке четыре тысячи, — объявляет банкомет и одновременно сгребает карты со стола и заталкивает их в специальную прорезь в столе.
— Первый игрок в случае проигрыша имеет право продолжить игру и принять банк, — как бы невзначай напоминает мне Шамиль.
Я молчу. Надо переступить через какой-то барьер. На эти деньги я смог бы прожить около года.
— В банке — четыре тысячи, — повторяет девушка и недоуменно смотрит на меня.