— Сицурэй симасита, — учтиво склонился Егор, — я сегодня уезжаю и пришёл поблагодарить вас за всё, чему вы научили меня. Спасибо, учитель…
Японец молча кивнул и мельком указал кистью на место за столом. Потом аккуратно собрал письменные принадлежности, свернул рукопись и уложил всё это в ларец из тонких кедровых дощечек. Тут же явился слуга с завтраком.
В углу комнаты, перед статуэткой Будды с большой шишкой на лбу, курился тонкий дымок благовоний, расточая аромат сандалового дерева, камфоры и ещё чегото неведомого. Егор не нарушал больше молчания, привыкнув в таких случаях бродить внутри самого себя, как учил сэнсэй Кацумато.
Уроки японца не сломали его, не сделали рабским исполнителем чужой воли и почитателем чужих мыслей, они только разбили незримые преграды и открыли тайники души.
Молодой старатель обучился другими глазами созерцать красоту обыкновенного камня и цветка, тонко выполненной гравюры.
Сокрытые в нём струны понимания прекрасного вдруг зазвенели до слёзного потрясения. Но, с чисто русской практичностью, Егор ничего не принимал на веру, всё с сомнением щупая руками и пробуя на зуб.
Сейчас он степенно ел овощи, сдобренные соевым соусом, любовался снова через открытую дверь икебаной, цветами в старинной керамической вазе.
Одухотворённое женское лицо смотрело с гравюры на беседующих мужчин: Егор временами вздрагивал, когда ловил этот живой взгляд прекрасной японки, и ему чудилось, что она даже улыбалась ему и слегка прикрывала смущённые глаза, согласно своим обычаям, смиряя чувства.
Быков теперь понимал вещи. Их скрытую в простоте красоту, жизненную необходимость и духовную близость к человеку. Видимо, правы Парфёнов и Кацумато, утверждая, что в каждом дереве и камне есть нечто совершенное. Каменный сад во дворе доставлял Егору особое наслаждение.
Глыбы скал, мох на них, водопады, деревья и пруд настолько были естественны, что казалось, сама природа создала их многие века назад. Они жгуче напоминали далёкую Якутию, где природная красота земли живёт и дышит на огромных пространствах.
Кацумато был молчалив и задумчив. На прощание чтото хотел сказать Быкову, но потом заколебался и только попросил передать Игнатию, чтобы прислал о себе весточку. Тяжёлая калитка хлопнула за спиной парня, звякнул засов. И Егор, облегчённо вздохнув, заспешил в дом Игнатия.
Ван Цзи помог загрузиться и проводил до окраины города. Рассвет только разгорался, а Егор уже был далеко. Кацумато снабдил его надёжными бумагами, подписанными наместником-дубанем, в них говорилось о том, что Егор Быков едет торговать в приграничные районы, а если кто и придерётся, то, для откупа, старатель приберёг узелок с золотом.