Да и успех у девушек легендарного демонического Ивана, успех, начало которому положила ставшая достоянием всего института любовная драма с «графиней Бродовской», задевал таких людей, как Вадим. Если смотреть с точки зрения нормального здорового самца, то корявый, неувязный, лишенный какой бы то ни было внешней привлекательности Ваня, своим аномальным успехом у девушек должен был прямо-таки оскорблять.
И все же после трагедии со Светланой у Вадима возобладали эмоции честного искреннего русского человека, который не играет в национализм, а убежден в своих идеалах. «Наших бьют», – такой была доминирующая оценка Вадима в этой ситуации. Острое сочувствие к Ване, жалость к девушке, новая дополнительная порция ненависти к чужакам, топчущим родную землю, все это разом всколыхнулось в душе, когда Вадим увидел бредущего навстречу Ивана. Вероятно, какая-то искра пробежала между ними. Взгляд Вани стал осмысленным. Он подошел, и Вадим заговорил с ним как старый знакомый. Впрочем, особого разговора не было.
– Пойдем с нами бить черных, – просто сказал Вадим.
– Пойдем, – ответил Ваня.
Традиционный погром оккупированного азербайджанцамирынка на юго-западной окраине Москвы в день рождения Гитлера, скины в этом году начали, можно сказать, шаблонно. Единственным следствием уроков прошлых опытов подобного рода, была еще большая численность нападающих и большая внезапность. Часть бойцов сосредоточилась на рынке загодя. При этом засадной отряд был одет скромненько.
Погром проходил по заведенному сценарию. Били черных спекулянтов, опрокидывали лотки, раздавали продукты и вещи пробирающимся мимо пенсионерам. Особый кураж погромщикам придавало то, что, вопреки ожиданиям и предупреждениям, милиции кругом не было.
Ваня никогда не испытывал такого. Ему казалось,онлетит над землей. Как инженер, он даже мог оценить, что плывет над поверхностью на высоте трех-пяти сантиметров. Вернее, он не плыл, он летел, слегка переступая ногами. Еще одной странностью было ощущение какого-то почти нестерпимого жара, истекавшего от лица. Казалось, лицо пылает, и хотелось окунуть его в холодную воду.
Впрочем, это не мешало ощущать Ване звенящий восторг. Он готов был лететь и лететь вот так бесконечно. Кусок арматуры в руках жил как бы своей жизнью. Он опускался на ненавистные небритые человекообразные (так виделись они Ване) черные морды, на руки, плечи, а иногда ловко подсекали ноги.
Света, Светочка, мой светлячок… Тебя не вернуть, но это, это… тризна. Да, тризна, так сказал Вадим. Спасибо ему за это счастье. Счастье возмездия.