– Я только вымою, Марьяшка, я вымою и принесу, – уверяла ее Динка.
Но Марьяшка покраснела от обиды и замахнулась на нее ладошкой:
– Ты нехолосая...
Динка надулась и отступила.
– Нельзя так говорить! Нельзя! – подбежала к Марьяшке Анюта.
– Пускай говорит, мне-то что! – с напускным равнодушием махнула Динка рукой. Она ревновала своих гостей к Мышке.
Дети чувствовали доверие и симпатию к Мышке, они тянулись к ней через стол, прятались от нее, закрывая лицо руками, «пугали» ее, тараща глаза и открывая рот... Динка со своими неутомимыми хлопотами и громким голосом не вызывала в детях таких чувств, хотя она гораздо больше Мышки старалась, чтобы гостям было хорошо и удобно сидеть, чтобы у каждого из них была красивая тарелка, чтобы повкусней накормить их.
За обедом распоряжалась Алина. Она разливала по тарелкам суп, следила, чтобы у каждого был хлеб. Анюта, прямая и тоненькая, как палочка, обходила вокруг стола, держа сложенный вчетверо носовой платок и вытирая им носы сестренке и братишке. Потом, присев на краешек стула, нетерпеливо смотрела на дверь.
– Выйдет твоя мать или нет? Будет она играть нынче? – тревожно спрашивала она сидящую рядом Мышку.
– Будет, будет! – успокаивала ее Мышка. Марина была у Никича. Она пришла веселая.
– Ой, какие гости у нас! Ну, здравствуйте, гости! – ласково поздоровалась она.
Гости заулыбались, пытаясь что-то ответить. Но в это время на террасе появилась Лина с большой миской киселя.
– Кисей! Кисей! – закричала Марьяшка.
Дети засмеялись, задвигали тарелками, застучали ложками.
– Кто потише сидит, тому и киселя дам первому, – пошутила Лина.
Дети спрятали под стол руки и притихли. Кисель ели с аппетитом, размешивая его с молоком и сладко причмокивая. Лина с удовольствием смотрела на измазанные киселем курносые лица гостей.
– Хорош ли кисель-то? – спрашивала она.
– Хорош! – хором ответили гости.
– Може, еще принесть?
– Еще!
Лина снова наполнила миску.
К концу обеда глазки у Марьяшки закрываются. Марина относит ее на гамак и возвращается к детям. Надо бы уложить и Васятку, но Васятка стоит перед Динкиным ящиком с игрушками и, запустив туда ручонку, пробует вытащить за ноги куклу.
– Ну, пускай поиграет, – говорит Марина. – А мы сейчас будем плясать. Кто хочет плясать?
Плясать хотят все. Пляшут отдельно, пляшут вдвоем и целым кругом. Грушка упирается ладошками в бока и топчется на месте, Динка кружится одна со стулом, но больше всех рвется к танцам Анюта. При первых звуках музыки щеки ее розовеют, глаза блестят и на губах расцветает неожиданная самозабвенная улыбка...