Василевского трясло. Он быстро понял, что не может вести машину. За городом еще куда ни шло, но чтобы вернуться в Москву на колесах – об этом нечего было и думать. Он мигом врежется во что-нибудь, в какого-нибудь Церетели, или, что еще хуже, в лимузин министра или депутата Государственной думы. Хотя с некоторых позиций подобное происшествие послужило бы ему чем-то вроде охранной грамоты, но опять-таки – надолго ли? Даже если его сейчас повяжут и поднимут шум вокруг его имени, то что будет, скажем, через полмесяца? Не доберутся ли до него в тюрьме? И к тому же дорожные происшествия характерны тем, что иногда в них гибнут прямо на месте. Василевскому не хотелось гибнуть, тем более на месте. Ему хотелось еще пожить.
Чтобы исполнилось это скромное желание, нужно было выбраться из-за баранки, отдохнуть и немного подумать. Кое-как доехал до Балашихи, на окраине приткнул тачку в каком-то заплеванном дворе и на подкашивающихся ногах забрел в ближайшее кафе, где сразу попросил стакан коньяка. Вкуса спиртного он не почувствовал, но вскоре отлегло от сердца, и Василевскому стало гораздо комфортнее. Он заказал бифштекс с картошкой и стал прикидывать плюсы и минусы своего положения.
Ситуация уже не казалось ему такой ужасной, как час назад. Конечно, он едва избежал гибели, но ведь уцелел все-таки. Зато теперь он точно знает, что кто-то поставил на нем жирный крест. В силу этого ни стесняться, ни тянуть с контрмерами не следовало. Нужно было перехватить инициативу.
Защитить его сейчас некому, кроме Ментов, – вот парадокс. Но те, кто открыл на него охоту, не простят ему смерти двух своих гончих псов. Петр со своими корешами, конечно, сработал по первому классу и будет теперь пупок рвать, чтобы замести следы. Они срубили неплохие бабки с погибших, если учитывать ожидаемую прибыль от продажи чужого джипа, и не захотят их лишаться, особенно вместе с головой. На молчание этих людей можно рассчитывать, но тоже до определенного предела. Если на них выйдут, все может обернуться по-другому.
Но об этом рассуждать было преждевременно. Василевский не собирался дожидаться этого печального момента. Он решил действовать. То есть искать защиты у полковника Гурова, который, должно быть, по нему здорово соскучился. Ну что же, он хорошо выводил полковника, пора подсекать его. Конечно, вопрос, кто кого подсек на самом деле, но лучшего сейчас все равно не придумать.
Вот только с пустыми руками к полковнику идти некрасиво, размышлял Василевский, поглощая жареную картошку. Придется выполнить свое обещание и сдать ему горе-химиков, прикормленных Тумановым. Как их, дай бог памяти? Виталий Васильевич – это тот, что помоложе, на машину копит. И Павел Евгеньевич – этот уже в годах хрыч, внучку поднимает, в МГУ она у него учится, молодчина. Выучится – станет такой же умной, как дед, будет в подпольной лаборатории у какого-нибудь ханурика работать. Вот только...