В тот день сразу после вечерней прогулки Шлоссер пригласил Скорина в библиотеку.
— Садитесь, капитан. — Шлоссер показал на кресло, сам встал у книжных полок, вынул наугад какой-то том, открыл посредине. — Как могло случиться, капитан, что ваш Центр не дает санкцию на вербовку?
— Думаю, перепроверяют, — ответил Скорин, разглядывая ручку трости. — Почему я больше не встречаюсь с Лапиным?
— Полковник в десять раз интереснее. Вы имеете право на инициативу? — Шлоссер захлопнул книгу, бросил ее на стол. — Сегодня выйдете в эфир, повторите передачу о полковнике.
— Хорошо, барон. Но я должен увидеть Лапина, — настаивал Скорин.
Шлоссер чуть было не чертыхнулся. Два дня назад гестапо арестовало нескольких курсантов и среди них Лапина. Не может же барон все время вмешиваться в работу службы безопасности!
— Видно, он арестован? — Скорин задумался. — А ведь Центр одобрил вербовку Лапина и придает поступившей от него информации большое значение. — Скорин любовно погладил ручку зажатой между колен трости.
Шлоссер, еле сдерживая себя, сказал:
— Сведения, которыми располагает полковник, интереснее, чем материалы паршивого курсанта.
— Вы абсолютно правы, барон, — спокойно ответил Скорин. — Но Центр через другие каналы может узнать об аресте Лапина. Вы не подумали об этом?
Шлоссер представил себе разговор с Маггилем, неизбежное объяснение с Целлариусом. Как быстро все изменилось! Канарис не звонит, фрегатен-капитан стал другим человеком. На лице Маггиля вновь появилась сытая усмешка. Затаились и ждут. Если Георг фон Шлоссер ошибется, то вся свора накинется, даже трупа не оставят.
— Хорошо, капитан. Мне надо два дня. — Повернув книжную полку, Шлоссер открыл маленький бар, где стояло несколько бутылок и рюмок.
— Подождем, разведчик обязан уметь ждать, — философски заметил Скорин.
— Хотите выпить?
— Благодарю, барон. Я устал и пойду спать. Вы не могли бы завтра от одиннадцати до двенадцати погулять со мной? Я хочу вам кое-что показать.
Шлоссер удержался от вопроса и ответил:
— Хорошо. Спокойной ночи, капитан.
— Спокойной ночи, барон. — Скорин, тяжело опираясь на трость, вышел из библиотеки.
Лота шла между мужчинами и поворачивала тщательно причесанную головку то в одну, то в другую сторону. Барон и в форме, которая попадалась в Таллинне на каждом шагу, отличался небрежным изяществом. Лота знала, что сегодня охрана усилена.
Скорин был необычно оживлен, оказывал Лоте всяческие знаки внимания: купил букетик цветов, пригласил зайти в кафетерий, где они стоя выпили лимонада. Лота заметила настороженный взгляд барона: Шлоссер почти не сводил со Скорина глаз.