На экране вновь появились флейты и литавры. За ними виднелись колонны иностранного легиона, уходившего вдаль; над ротами растянувшихся по пустыне легионеров, не имеющих родины, поспешно гремели возбужденные трубы…
Керн наклонился к Рут Голланд.
– Вам нравится?
– Да…
Он полез в карман и сунул ей маленький флакончик.
– Одеколон, – прошептал он. – Здесь жарко. Может, он освежит вас немного.
– Спасибо.
Она вылила несколько капелек себе на руку. Керн не заметил, что глаза ее вдруг наполнились слезами.
– Спасибо, – сказала она еще раз.
Штайнер во второй раз сидел в кафе «Алебарда». Он придвинул кельнеру пять шиллингов и заказал чашку кофе.
– Звонить? – спросил кельнер.
Штайнер кивнул. Он играл еще несколько раз с переменным успехом в разных пивных и собрал уже пятьсот шиллингов.
Кельнер положил перед ним несколько газет и журналов. Штайнер взял одну из газет и начал читать. Но вскоре он отложил ее в сторону; его мало интересовало, что творилось на свете. Для тонущего человека важно только одно – вынырнуть на поверхность, и ему совершенно безразлично, какова окраска рыб, плавающих вокруг.
Кельнер принес кофе и стакан с водой.
– Господа будут здесь через час.
Он остался стоять у стола.
– Прекрасная погода сегодня, правда? – спросил он через некоторое время.
Штайнер кивнул и уставился в стену, на которой висел плакат, приглашавший пить солодовое пиво и тем самым продлить свою жизнь.
Кельнер, шаркая ногами, вернулся за стойку. Через некоторое время он принес на подносе еще стакан воды.
– Принесите мне лучше порцию вишневки.
– Хорошо. Сию минуту!
– И себе рюмку.
Кельнер поклонился.
– Покорнейше благодарю. Вы понимаете нашего брата. Это случается редко.
– Ах, что вы! – возразил Штайнер. – Мне просто скучно.
– Я знал людей, которым в голову приходили совершенно другие мысли, когда им было скучно, – сказал кельнер.
Он выпил и поскреб кадык.
– Послушайте, – начал он доверительно, – я же знаю, в чем дело, и если вы разрешите дать вам совет, то я порекомендую вам взять умершего австрийца. Есть, конечно, и умершие румыны, и они даже намного дешевле… но кто может говорить по-румынски?
Штайнер внимательно-посмотрел на него.
Кельнер оставил свой кадык в покое и начал скрести затылок. При этом он почесал себе и ноги, одну об другую, как собака.
– Лучше всего, конечно, был бы американец или англичанин, – задумчиво произнес он. – Но попробуй дождись, когда в Австрии умрет хоть один американец! А если это и случится, взять хотя бы несчастный случай, то попробуй доберись до его паспорта!
– Я думаю, что немецкий лучше, чем австрийский, – сказал Штайнер. – Его труднее проверить.