– Не хватает только подушки, – сказал Штайнер.
– Пустяки, – ответив Керн. – Я сложу свою куртку и подложу немного белья из чемодана.
– У меня есть подушка, – сказала женщина.
Она заварила кофе, затем поднялась и вышла из комнаты, бесшумно, словно призрак.
– Иди ешь, – сказал Штайнер и налил кофе в чашки без ручек.
Они принялись за хлеб и сало. Вскоре вернулась Лила, неся с собой подушку, она положила ее на ложе Керна и села к столу.
– Хочешь кофе, Лила? – спросил Штайнер.
Она покачала головой. Пока они оба ели и пили, она тихо смотрела на них. Потом Штайнер поднялся.
– Время спать. Ты устал, мальчик, правда?
– Теперь – да. Теперь я снова чувствую усталость.
Штайнер провел рукой по волосам женщины.
– Иди тоже спать, Лила.
– Да. – Она послушно встала. – Спокойной ночи…
Керн и Штайнер улеглись. Штайнер погасил лампу.
– Ты знаешь, – сказал он через минуту из теплой темноты, – нужно устраиваться жить с таким расчетом, что ты никогда больше не вернешься на родину.
– Да, – ответил Керн. – Мне это не трудно.
Штайнер закурил сигарету. Курил он медленно. Красноватая блестящая точка вспыхивала каждый раз, когда он затягивался.
– Хочешь сигарету? – предложил он. – В темноте у них совсем другой вкус.
– Хочу. – Керн нащупал руку Штайнера, который протянул ему сигареты и спички.
– Как жилось в Праге? – спросил Штайнер.
– Хорошо. – Керн замолчал, он курил. Потом он сказал: – Я там кое-кого встретил.
– Ты поэтому и приехал в Вену?
– Не только поэтому. Но она – тоже в Вене.
Штайнер улыбнулся в темноте.
– Не забывай, что ты бродяга, мальчик. У бродяг должны быть приключения, но – ничего такого, что разрывало бы им сердце, когда приходится расставаться.
Керн промолчал.
– Я ничего не имею против приключений, – добавил Штайнер. – И ничего – против любви. И меньше всего – против тех, которые дают нам немного тепла, когда мы в пути. Может быть, я немножко против нас самих. Потому что мы берем, а взамен можем дать очень немногое.
– Я думаю, что вообще ничего не могу дать взамен. – Керн внезапно почувствовал себя очень беспомощным. На что он способен? И что он мог дать Рут? Только свое чувство. А это казалось ему ничтожным. Он был молод и неопытен – и больше ничего.
– Вообще ничего – это гораздо больше, чем немногое, мальчик, – спокойно ответил Штайнер. – Это уже почти все.
– Это зависит от того, о ком…
Штайнер улыбнулся.
– Не бойся, мальчик. Все, что ты чувствуешь, правильно. Отдайся порыву. Но не теряй головы. – Он загасил сигарету. – Спи спокойно. Завтра мы отправимся к Поцлоху.
Керн отложил сигарету в сторону и уткнул голову в подушку незнакомой женщины. Он все еще чувствовал себя беспомощным, но в то же время – почти счастливым.