Через секунду исчезла за каким-то длинным, мрачного вида строением, легко ступая по перепачканной в мазуте траве. Можно было с уверенностью предположить: ни босоножки, ни белая короткая юбочка не запачкаются, среди какой бы грязи ей ни пришлось пройти.
* * *
— Переодеться надо срочно, а то едешь как чмо, — пробормотал Майк, адресуясь к себе во втором лице.
Штурман развернул пакет: внутри были три майки группы «Ария». На одной смерть в образе скелета с седыми волосами вдохновенно наяривала на скрипке. Все зубы у нее остались целыми, что делало оскал еще более зловещим. В левой глазнице мерцал желтоватый глаз, со смычка капала кровь.
На другой майке химера с горбатым клювом и красным загнутым языком вглядывалась из-за камней в мрачную ночь с затянутой облаками луной. Внизу видна была крепостная башня с зубцами и узким зарешеченным окном.
— Что за чернуха? — пробормотал Атаман.
— Напрасно ты так. «Ария» — классная группа, — байкеры быстро и деловито переоделись. — На, возьми эту, если ты по идейным соображениям слишком уж против нечистой силы. Видишь какая? От сердца отрываем.
— Горел асфальт от сбитых с неба звезд, — пропел Майк, имитируя обеими руками игру на электрогитаре.
— Горел асфальт под шум колес, — подхватил Штурман.
На майке, отданной Терпухину, красовалась огромная змеиная голова с клыкастой пастью.
Ниже руки в перчатках, держащие руль мотоцикла, отражение в зеркальце бородатого лица в очках. Впереди дорога — хвойный лес по обеим сторонам, закатное солнце и фигурки мотоциклистов.
— Борода… Больно на Гоблина смахивает, — покачал головой Атаман.
Вывернул майку наизнанку и поехал просто в черной.
— Ну ты даешь. Ну, сознательный. А какая картинка тебе подошла бы: с рабочим у станка?
Но мы тебя не виним: тяжелое было детство, — продолжали прикалываться байкеры.
— Цьщ, шнурки. Много себе позволять стали.
Атаман не злился. Он чувствовал свою принадлежность к другому поколению и принимал это как само собой разумеющееся. Нечто странное отвлекло его внимание — мгновенная, острая, как укол иглы, вспышка света у линии горизонта в дальнем, на краю видимости, конце шоссе. Так отсвечивает солнце в бинокле или оптическом прицеле.
— Видишь вон тачку? Попробуем тормознуть.
Поглядим, остановит или нет.
Сблизившись с «Нивой», Штурман махнул рукой. Водитель сбросил скорость до минимума и выглянул в окно. Присмотревшись, Атаман различил пассажира кавказца с трехдневной щетиной.
— Как там дальше дорога?
— Худшее вы уже проехали, — ответил водитель.
— В ту сторону ушла саранча, — предупредил Штурман. — Сильно не гоните.