— Давайте дальше. Мне важно знать его привычки…
— Я вам скажу. Разворачивал лицом к стенке, одной рукой хватал за волосы, другой чуть ухо не отрывал…
— Прекратите, черт побери! — снова хлопнул по столу Парамонов. — У него в жизни наверняка еще кое-что было, кроме вашей задницы!
— Конечно: водка с пивом и мотоциклы. Он тогда еще только мечтал купить «Харлея».
— Вот-вот. Давайте о мотоциклах, о друзьях-собутыльниках — Он и друзей приводил, чтобы я им давала.
Но это было жалкое подобие…
— Что вы так зациклены на себе? — утер вспотевший лоб Парамонов. — У вас оседает в памяти что-то другое?
— Можно мне? — Жанна подняла руку, как примерная ученица. — Сама я старалась держаться от него подальше. Чтобы не рассыпаться на мелкие детали. Но от Ларисы наслышалась достаточно. Он совершенно неуправляемый человек, вообще не знает границ. Между Гоблином пьяным в доску и абсолютно трезвым большой разницы нет — оба одинаково безбашенные. Насчет друзей… С кем бы он ни садился пить, всех потом расшвыривал в разные стороны. Чтобы найти себе друга вровень, ему просто раздвоиться пришлось бы.
— А деловые контакты? Он ведь должен был где-то зарабатывать, значит, с кем-то стыковался.
— Не представляю, где он мог работать, чьи указания выполнять.
— Дольше суток нигде бы не удержался, — кивнула Лариса. — Любого начальника при первой же попытке командовать сунул бы башкой в унитаз. Я ему объясняю, что у меня месячные…
— Интимные воспоминания вы, пожалуйста, в письменном виде зафиксируйте, — Парамонов нашел наконец способ отделаться от Ларисы. — Прямо сейчас. Я вам дам бумагу и ручку.
— Но деньги у него водились, — продолжила Жанна. — Не знаю откуда. Несколько раз прав лишали, он быстро вопрос решал. Потом, правда, забил на все и ездил без прав.
— Один или катал кого-нибудь?
— Кто в здравом уме к нему сядет? Разбиться не разобьешься, но инфаркт получишь точно.
— Он меня однажды на мотоцикле… — начала было Лариса.
— Пишите, не отвлекайтесь, — заткнул ей рот Парамонов.
По большому счету, он так и не получил ни одной зацепки. Разве что яснее стал представлять себе эту фигуру: бородатого, вечно непричесанного «шкафа», вылезающего из седла только для того, чтобы удовлетворить назревшие потребности — набить морду, потрахаться, накачаться водкой с пивом, опорожнить кишечник.
У этого отморозка не просматривалось привязанностей и слабостей, кроме мотоцикла, весь остальной мир гроша для него не стоил — Где он его купил, свой «Харлей»? Такие машины у нас в России наперечет.
— Вы ж милиция, вам лучше знать, кто ими торгует. Тогда он уже с Ларисой не встречался.