— Сам знаешь. Побольше калорий на единицу веса.
— Напорешься вдруг на сгущенку, бери банок десять. Если сварить, я за один присест три штуки раздавлю.
— Смотри, задница слипнется, — добродушно подшутил Атаман.
Сам он не был поклонником сладкого, но хорошо помнил по старым временам вареную в банке сгущенку коричневого цвета.
— Супчики там всякие рассуешь по карманам, — попросил более практичный Штурман.
Прихватив пустую сумку, Терпухин отправился к придорожному магазинчику. Затоварился и собрался уже на выход, как вдруг кто-то с громким возгласом схватил его за руку.
— Вот удача!
Знакомое лицо, совсем недавно попадалось на дороге. Кто ж это есть?
Синюшный след под глазом незнакомца помог памяти окончательно сработать. Вспомнились красная «Мазда», Катя с ее подарком, мужчина с расстегнутыми манжетами сорочки, пробитое колесо.
Он, муж… Его только не хватало.
— Чего это вы майку наизнанку носите? — собеседник Атамана признал свой товар.
Выглядел он совсем не агрессивно, сводить счеты за нокдаун явно не собирался.
— Не в том возрасте, — Может, и правильно. Моя фамилия Улюкаев.
— Терпухин.
— Не в службу, а в дружбу. В курсе, где она теперь?
— Так и не вернулась? Вот баба… Извини, друг, что так вышло. Я и ей сказал: знал бы, что муж, не стал бы встревать.
— Пустяки, дело прошлое. Долго она еще с вами пробыла?
— Всего ничего. Высадили за железнодорожным переездом.
— Точно? Вы не волнуйтесь, я вас в любом случае обвинять не стану.
Атаман не оскорбился из-за проявленного недоверия. Впрочем, мужика можно понять, он ничего о своем собеседнике не знает. Разве что с весомостью кулака познакомился близко.
— Точно. Даже удочку не закидывала, чтобы с нами поехать.
— А как вообще впечатление — был у нее в голове точный маршрут, знала, куда деваться?
Муж нервно почесывал то тыльную сторону ладони, то подбородок, то грудь под галстуком.
У Юрия уже рябило в глазах от этих суетливых движений.
— Похоже, нет. Ехала в одну сторону, потом развернулась вместе с нами в другую. «Мазду» бросила на дороге широким жестом.
— Она такая, — пробормотал муж, слегка прищуриваясь, будто образ жены замаячил вдалеке.
Атаман искренне посочувствовал бедняге. Врагу не пожелаешь любить такую взбалмошную особу.
— Огромная просьба. Здесь мой телефон, — муж достал из кармана визитную карточку, выронив на пол десяток точно таких же. — Она не знает, что такое осторожность, может в два счета попасть в плохую историю. Я не собираюсь применять силу, сажать ее под замок. Тогда я просто в шоке был — вот и сорвался.
— С вами и сейчас не все в порядке, — сочувствуя Улюкаеву, Атаман отказался от грубоватого «тыканья».