— Ясно, — с сарказмом заметил Бартоломью. — И как же вы умудрились полностью провалить столь несложное дело?
Колет пробуравил Бартоломью злобным взглядом.
— Джослин решил, что огонь разгорается слишком медленно, и поджег кровать снизу, чтобы ускорить процесс. Но вместо дыма получился пожар, и старик проснулся. — Он с отвращением оглянулся на Джослина; тот презрительно скривил губы. — К счастью, он был слишком сбит с толку, чтобы узнать Джослина, и нашему поджигателю удалось затушить огонь и бежать через потайную дверцу, прежде чем появились вы и высадили дверь. Потом вернулся я, чтобы исправить то, что напортачил Джослин, и постарался уничтожить все следы огня.
Бартоломью вспомнил пепел, приставший к его мантии, когда он распластался на полу и доставал из-под кровати пробку от пузырька, которую уронил Майкл. На следующее утро следы пепла исчезли.
— Ты мне омерзителен, Колет, — негромко сказал Бартоломью. — Ты ведь врач, ты давал клятву исцелять. Даже если вы не использовали никакого оружия, перепугать старика до смерти — это убийство.
— Вообще-то ты меня чуть не застукал, — невозмутимо продолжал Колет, и Бартоломью понял, что все это для него не более чем забава. — Я выбрался через вторую потайную дверцу и спрятался в комнате Суинфорда, поскольку не знал точно, известно ли тебе о дверце в каморке Августа и не полезешь ли ты искать меня. Но ты не полез, и я вернулся на чердак, готовый продолжать поиски.
В голове у Бартоломью вдруг всплыло отчетливое воспоминание о тени, мелькнувшей по двери, когда он спускался по лестнице после того, как осмотрел тело Августа. Если бы он только был внимательнее, все могло кончиться еще там и тогда.
Колет улыбнулся.
— Не так-то просто было протащить его сквозь люк. Но еще тяжелее мне пришлось, когда этот жирный слизняк Уилсон попытался взгромоздиться на чердак. Ты, Мэтт, должно быть, очень напугал его, когда застал за расковыриванием половиц, потому что в нормальном состоянии он непременно заметил бы кровь на полу и Августову ногу, которая торчала из прохода. Но он ничего не заметил, и нам обоим удалось улизнуть.
— Ты не просто нарушил клятву исцелять, но еще и надругался над мертвым телом, — сурово сказал Бартоломью.
— Это крайне неприятно, — согласился Колет, — но это нужно было сделать. Я никогда не был так искусен в хирургии, как ты, Мэтт, и, боюсь, это мне не очень-то удалось. Я уже говорил: я увидел, как Август проглотил что-то. Что еще это могло быть, если не печать? Закончив осмотр внутренностей, я завернул его и спрятал в замурованном проходе.