И все же, несмотря на грубость, его голос звучал надтреснуто, в нем слышалась необычная печаль и боль.
— Кстати, о будущем, — продолжал он, как будто вспомнил что-то важное. — Насколько я помню, это твоя последняя девичья ночь, или как там она называется? Ты должна быть дома и готовиться стать женщиной. Что, нет? Тогда полагаю, что твой робкий жених скрывается где-то в пивнушке и бурно прощается с холостяцкой жизнью.
— Эрик. Его зовут Эрик. И он не одобряет подобных развлечений. Он… он дома.
— Какой разумный мальчик! Набирается сил перед брачной ночью! Но почему же тогда ты здесь, а, Цыпленок Мел? Чему я обязан ни с чем не сравнимым удовольствием быть в твоем обществе?
Она знала, что он задаст этот вопрос.
— Я… я хочу поговорить.
— А я не хочу. Прощай.
Он уже собирался захлопнуть перед ее носом дверь, но она успела быстро шагнуть вперед и удержать ее.
— Даниэл, прошу тебя… Джеффри просил, чтобы я поговорила с тобой.
Он оцепенел. Голубые глаза впились в нее, пытаясь заглянуть ей в душу.
— Джеффри! Какого черта он суется сюда?
— Думаю, ты знаешь. Или попробуй догадаться, — продолжала она. — А если ты впустишь меня, то я сама тебе все расскажу.
Его холодные, оценивающие глаза снова стали болезненно-ранимыми. Несколько секунд он молча смотрел на нее, и на его лице был написан упрямый отказ. Но внезапно его лицо изменилось, и, широко распахнув дверь, он насмешливым жестом пригласил ее войти.
— Прошу, — сказал он и отступил в сторону.
Памела прошла в огромную гостиную. Даниэл вошел следом за ней, пнул ногой дверь спальни, потом прислонился к. ней и сложил руки на груди.
— Хочешь присесть? — Его предложение вежливостью и не пахло.
— Если ты тоже сядешь. — Ей была невыносима мысль, что он будет нависать над ней.
— Не вижу в этом необходимости. Надеюсь, это не займет много времени. Итак, Джеффри. Кажется, ты хотела передать мне что-то от своего брата.
— Не от него, а о нем. Вчера мы собрались на семейной вечеринке. Джеффри пришел со своей женой и двумя дочками. Он слышал, что ты в городе.
— Что ж, наверное, я должен быть благодарен за то, что еще жив. Насколько я помню, твой брат всегда яростно ненавидел меня.
— Я знаю. И он сам вчера признался в этом. И еще он сказал, что был несправедлив к тебе в прошлом.
— Какой жест! — Но, несмотря на издевательский тон, Даниэл явно был заинтригован. — И чем было вызвано такое признание?
— Мы поговорили…
И пока Памела говорила, картины прошлого вечера ясно предстали перед ее глазами…
Гостиная, полная народа: ее родственники и родственники Эрика. Братья со своими семьями.