– Я поеду к родителям, они всегда рады мне, – уже не так уверенно сказала Оливия. Но как только она поняла, что это на самом деле решение всех проблем, морщинки на ее лице разгладились и она весело улыбнулась. – И почему я раньше об этом не подумала?!
– Видишь ли, проблема в том, что я взял на себя смелость пригласить их к нам. Утром в сочельник они приезжают.
– Ты все решил за меня! – возмутилась Оливия. – Джек Эйстон, ты просто не оставляешь мне выбора! Это нечестно!
– Может быть, но лишать меня счастья каждый день видеть тебя, наблюдать, как развивается наш ребенок, еще хуже. Если бы ты только знала, что я пережил, когда ты пропала неизвестно куда! А потом позвонила Кейт и сказала, что ты в больнице. И я даже не мог приехать, потому что боялся волновать тебя. Нет уж, Оливия, теперь я тебя никуда не отпущу!
– Очень мило, – язвительно заметила Оливия. – Но пока что я дееспособна. Я не хочу жить с тобой под одной крышей. Ты предал меня, и если раньше я ощущала к тебе определенные нежные чувства, то ты умудрился все разрушить. Ты мне стал безразличен, Джек.
– Настолько безразличен, что ты бережно хранила все мои букеты? – улыбаясь спросил он.
Оливия покраснела и отвела глаза. Если бы он знал, что лепестки роз с самого первого букета она сложила в пакетик, чтобы потом сделать подушечку и положить ее возле кроватки ребенка, чтобы хоть что-то напоминало ему об отце.
– Говорить не о чем! – твердо сказал Джек. – Собирайся, мы едем домой.
Тихо напевая себе под нос знакомые с детства рождественские гимны, Оливия развешивала ветви омелы над камином. Она осторожно слезла с табуретки и отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться результатом. Удовлетворенно кивнув, она подошла к камину и принялась перебирать украшения, решая, что и куда повесить.
– Мне иногда кажется, что ты просто идеал! – тихо прошептал ей на ухо Джек.
Оливия вздрогнула и чуть не выронила стеклянный шар с домиком и кружащимися хлопьями снега.
– Ты меня испугал! – возмутилась она.
– Не хочешь узнать, почему ты идеал? – поинтересовался Джек.
Оливия отвернулась и сделала вид, что занята украшениями. Вот уже неделю она старательно демонстрировала неприязнь к Джеку. Даже разговаривать с ним она начала только три дня назад и то потому, что утром принялась беседовать о погоде с собственным отражением.
– Ну давай, Оливия, признайся, что тебе интересно, – подначил ее Джек.
– И вовсе мне не интересно, – как можно безразличнее ответила она, поправляя ветку омелы.
Джек проследил за ее движением взглядом и усмехнулся.
– Что? – чуть раздраженно спросила Оливия.