Оливия закатила глаза и покачала головой. Мать в своем желании выдать ее замуж была неисправима! Уильям Хэмстон же оказался более сдержанным и поздоровался с отцом своего будущего внука за руку.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – заботливо спросил он дочь, нежно обнимая ее.
– Сейчас уже отлично! – бодро ответила Оливия. – Я рада, что вы приехали. Сама бы на это Рождество я не смогла бы приехать.
– И не нужно! – категорично сказала Эстель. – Мы хотим понянчить внука, так что, я, как мать и женщина, запрещаю тебе любые волнения. Мы тут кое-что с собой привезли для малыша. Хотите посмотреть?
– Нельзя заранее ничего покупать! – возмущенно сказала Оливия. – Плохая примета.
– С каких это пор ты стала верить в приметы, Лив? – весело поинтересовался Джек.
– С тех самых пор, как оказалась под омелой, – язвительно ответила Оливия, бросив на Джека суровый взгляд. – Давайте посмотрим все это позже, мне еще нужно управиться с индейкой.
– Я тебе помогу! – вызвалась Эстель. – А папа с Джеком пока что поговорят о своих мужских делах. – Она подхватила дочь под руку и повела ее на кухню, безошибочно угадывая, где та находится.
– Ну рассказывай! – потребовала Эстель, когда они закрыли за собой дверь.
– А что рассказывать? – удивилась Оливия. Она наклонилась над духовкой проверить, как поджаривается птица. Быстрые нервные движения выдали ее с головой.
Эстель грустно улыбнулась и покачала головой.
– Лив, дорогая, я же вижу, как ты нервничаешь. Расскажи мне, что тебя тревожит. Может быть, я сумею помочь?
– Мам, что ты можешь сделать? Я беременна от лучшего друга и самого замечательного мужчины, которому всецело доверяла уже много лет. И об этом узнала совершенно случайно. Джек сам себя выдал. Если бы не дурацкая история с запонкой, знаешь, чем бы это все закончилось?
Эстель покачала головой.
– Я бы вышла замуж за Джека, он бы усыновил собственного ребенка. И до конца жизни я бы считала его благодетелем. Одно сплошное сослагательное наклонение!
– Мне кажется, Джек честный человек, – осторожно заметила Эстель.
– Может быть, – не стала спорить Оливия. – Вот только жаль, что не со мной!
– Зачем ты так говоришь, Лив? – Мать осуждающе поджала губы.
– Потому что так оно и есть!
– Ладно, Джек, конечно, был не прав, когда ничего тебе не сказал. Но и его можно понять! Представь себя на его месте: если скажешь, сразу же потеряешь и любимую женщину и ребенка. Он тебя очень хорошо знает.
– Если он меня хорошо знает, он отлично представлял себе, на что идет, когда врал мне!
– Почему же тогда ты живешь у него?
– Только потому, что мне больше некуда податься.