Несмотря на то что его родители принадлежали к семьям уважаемым и старинным и имели счета в нескольких банках, Дэниел мог по праву сказать, что всего добился сам. Конечно, репутация его отца сослужила ему определенную службу, когда он открывал собственный бизнес. Однако на этом родительская помощь, пусть даже нечаянная, закончилась. Отец рассчитывал на то, что Дэниел со временем возглавит их семейный бизнес. Однако Дэниел наотрез отказался – в пользу младшего брата, который, разумеется, не высказал по этому поводу недовольства.
Дэниелу не нравилось заниматься нефтяным бизнесом, он предпочел автомобили. Дэниел был владельцем нескольких крупных автомастерских и поставлял на заказ автомобили известных марок. Он ничего не выиграл бы, если бы просто продавал машины: их можно купить без проблем и у других. Однако автомобили Дэниела обладали неповторимой «внешностью». В то время когда он только начал заниматься этим бизнесом, на город накатила волна моды на автомобили, раскрашенные способом граффити. И Дэниел, у которого было множество талантливых приятелей, оказался на гребне этой волны. И оставался там до сих пор.
Это не было пределом его мечтаний. Он не собирался останавливаться на достигнутом. Дэниел был разносторонним человеком и потому понимал, что автомобильный бизнес не удержит его надолго. Он пробовал себя во многих сферах, но в отличие от своего лучшего друга Филиппа никогда не бросал начатые дела.
Дэниел всегда говорил то, что думал, даже если знал, что его слова могут обидеть. Его имя было гарантией того, что с ним все равно не перестанут общаться. В свете его не любили.
На этом обеде все разговоры крутились вокруг будущей свадьбы Марты Картер и Натана Сомерсвиля.
– Посмотри, какое прелестное колечко у Марты, – прошептала Энджела на ухо Дэниелу. – Вот только что-то Натан поскупился. Бриллиантик мог бы быть и побольше.
– Уговорила, твой бриллиант будет таких размеров, что ты не сможешь поднять руку, – сказал Дэниел с ухмылкой.
– Ах, Дэниел, я так люблю тебя! – ответила Энджела, не поняв его сарказма. – Посмотри на Джесс, какое у нее безвкусное платье. И знаешь, кто уговорил его купить? Я!
– Зачем?
– Она слишком высокого мнения о себе. Нужно было сбить с нее спесь. Я внушила ей, что это платье – последний писк моды. Она же ничего в этом не понимает. У нее совершенно нет вкуса!
– Ты – героиня.
– Теперь все шепчутся, глядя на нее.
– А ты не думала, что она может рассказать о том, кто помог ей выбрать платье? И тогда в отсутствии вкуса будут обвинять тебя.
– Никто не сможет меня в этом обвинить, – гордо сказала Энджела, сверкнув глазами – на сей раз зелеными. – Взгляни на меня: я безукоризненна.