– От них как раз никаких вестей!
– Так что же тебя так тянет в пыльный Лондон? Здесь гораздо лучше.
– Сестра будет волноваться, если я не появлюсь в понедельник.
– В понедельник утром я свожу тебя в деревню позвонить.
– А далеко деревня?
– Километрах в десяти. Видела развилку, когда мы сюда ехали?
Энн кивнула.
– Виллидж-стоун налево.
– Подожди-ка, а зачем ехать в деревню? В доме нет телефона? – удивилась Энн.
– А смысл? – Фредерик пожал плечами. – Одиночество так одиночество. Мне бы очень не хотелось, чтобы здесь кто-то донимал меня звонками. На остров можно попасть только на лодке. А лодка уже здесь. Так что, если кто-то захочет с нами пообщаться, ему придется приложить определенные усилия.
– А почему вокруг озера нет поселений?
– Это заповедная территория.
– Как же твоему деду позволили построить дом?
– Служба экологической защиты до сих пор судится со мной за право владения. Но у меня все документы в порядке, озеро я не загрязняю, я даже не браконьерствую!
– Тогда понятно, – кивнула Энн. – Судя по всему, твой дед был пронырой!
– Он же рыжий!
Энн рассмеялась и, помахав на прощание Фредерику, уже нагруженному сумками, отправилась исследовать остров.
Удивительно, как жизнь может бороться за право существования, подумала Энн, разглядывая искривленные сосны, растущие на камнях и цепко держащиеся корнями за скудную почву, давшую им приют.
Солнце как будто приклеилось к небу: ничто не отбрасывало тени. Ни один листочек не шевелился, гладь озера не возмущал ни один глупый молодой ветерок, даже безразличные ко всему на свете, кроме нектара, дикие пчелы не вертелись вокруг цветов. Природа замерла в ожидании. И Энн знала, чего она ждет.
Да, будет гроза, уже в который раз подумала она и поёжилась. Облачко, тревожившее Энн, набежало на солнце, и на миг все вокруг погрузилось в полутень. Будет гроза, а мы одни, как на краю Вселенной! До деревни десять миль, это озеро – заповедник, никто здесь случайно не появится… а гроза обязательно будет.
Энн запахнулась плотнее в куртку и поспешила к дому. Спокойствие природы было сродни спокойствию обреченного, знающего, что беда близко.
Лучше уж я буду рассматривать копии картин Босха и любоваться средневековыми наручниками, подумала Энн. По крайней мере, Фредерик будет рядом со мной.
– Этот Фредерик Стрейт – очень подозрительная личность, между прочим! Мы до сих пор не можем толком ничего на него найти!
Энн вздрогнула и оглянулась, но, слава богу, навязчивый сержант Гроувер сюда за ней не последовал. И все равно эти слова звучали у нее в голове, как будто Седрик только что их произнес.