Розовая заря занималась на чисто умытом небе. Невесомые облачка еще прикрывали ее наготу, словно легкие простыни разгоряченное ночными снами тело, но уже было понятно, что огненный диск предстанет в этот день обнаженным борцом в палестре.
Энн ничего этого не замечала. Она изо всех сил выжимала педаль газа, стремясь как можно скорее попасть в Лондон. Энн еще не знала, что будет делать дальше, сейчас ей хотелось одного: снова оказаться в своей квартире, запереться там и не высовывать носа. Вот только за двадцать шесть лет она научилась понимать: не всегда можно поступать так, как хочется.
Я сейчас заеду к Кэтрин в больницу, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке, а уже потом поеду в Скотланд-Ярд.
В больнице Энн долго пришлось уговаривать строгую медсестру на посту, та никак не соглашалась пускать посетителей в неурочный час. Но все же Энн пропустили, и то только потому, что у Кэтрин уже был Боб. Боб Гринарс обладал удивительным умением уговаривать людей. Вот только в случае с Кэтрин по каким-то необъяснимым причинам это умение не срабатывало.
Энн с тяжелым сердцем поднималась по ступеням. Оставаясь до конца честной перед собой, она признавалась, что ей до сих пор тяжело видеть Боба рядом с сестрой. Особенно Боба, умоляющего взбалмошную Кэтрин выйти за него замуж. Эти слова должна была услышать она! И, если бы Боб сказал их, Энн никогда не влюбилась бы в Фредерика, никогда не убежала бы от него в грозу, испугавшись то ли грома, то ли странных обещаний показать красоту боли.
Боба Энн встретила в коридоре перед палатой Кэтрин. Небольшая лысина Боба была покрыта капельками пота, он явно волновался и, увидев Энн, заметно обрадовался.
– Как хорошо, что ты приехала, – прошептал он, явно опасаясь потревожить больных, но в голосе его был такой восторг, что Энн невольно отшатнулась: ей показалось, что Боб сейчас бросится обниматься.
Энн посмотрела на восходящее солнце, так чудно отражающееся в его лысине, и подумала: нет, все-таки хорошо, что Боб сейчас добивается благосклонности Кэтрин, а не моей.
– Что опять случилось-то? – устало спросила она. – Предпримешь очередную попытку уговорить Кэтрин выйти за тебя?
Боб лишь тяжело вздохнул.
– Если честно, я не знаю, что втемяшилось в голову Кэтрин. – Энн виновато развела руками, хотя не очень-то понимала, в чем она виновата.
Кэтрин была достаточно взрослой и вполне могла отвечать за свои поступки. Вот только Энн знала, что до конца своей жизни останется старшей сестрой, стремящейся защитить, помочь, подтолкнуть Кэтрин к правильному решению.