– Не очень-то я и боюсь, – недовольно пробурчал Пит. Еще не хватало бояться девчонки, даже такой, как Колючка.
– Ну да, – усмехнулась Колючка, растянув тонкие губы в улыбке, такой же колючей, как и она сама. – Не боишься. А кислый такой, потому что влюбился в сладенькую Дженни.
Лицо Пита вытянулось и тут же пошло алыми, как бочок манго, пятнами. Колючка залилась звонким смехом и хлопнула себя по колену. Этот звук заставил Пита прийти в себя и наконец-то возразить чрезмерно догадливой Колючке.
– С чего ты взяла?! Что за ерунда?! – делано возмутился он.
Но за его возмущением Колючка тут же разглядела фарфоровое личико Дженнифер Китс.
– Если злишься, значит, точно влюбился! – констатировала она, все еще смеясь. – Мышонок и сладенькая Дженни… Вот потеха!
– Слушай, чего ты ко мне пристала! – окончательно взбесился Питер. – Не можешь жить спокойно, пока не выпустишь когти?!
Колючка внезапно посерьезнела.
– Да ладно. Я не собираюсь шутить. Просто… Просто весь день ты был такой кислый, что мне… мне показалось, у тебя неприятности…
– И ты решила мне их добавить?
– Не выпускай иголки. Это моя привилегия.
Пит посмотрел на Колючку. Сейчас глаза ежевичного цвета не казались такими темными и жуткими. Освещенные куцыми лучами солнца и ее улыбкой, они посветлели. Пит улыбнулся в ответ.
– Прости, но я сегодня не готов откровенничать. Хотя… спасибо за заботу.
– Не за что. – Колючка встала и тряхнула блестящими, как гематит, кудрями, которые немедленно рассыпались по черной кожаной куртке. – Если что – обращайся. Я не такая страшная, какой кажусь, Мышонок.
Пит помахал ей рукой, все еще удивляясь тому, что Колючка к нему подошла. Неужели он и вправду весь этот день выглядел таким грустным? Удивительно… Один сюрприз за весь день, и даже нельзя сказать, приятный он или нет. Чего можно ждать от этой Колючки? Что она задумала?
Питер тряхнул головой, устыдившись своей трусости. Колючка, конечно, странная и игольчатая, но даже у нее могут быть обычные человеческие чувства. Он посмотрел вслед этой худенькой девчонке в черной курточке и фиолетовых сапожках. Хорошо бы, она не выболтала его секрет. Хотя, насколько он знает Колючку, она не из болтливых…
Робин Макаути второй раз в жизни учился ходить. И первый – ходить на каблуках. В тумбочке его жены обнаружилось пар тридцать элегантных туфель. Но все они были лиловыми. И все – на высокой шпильке. Выбор одежды тоже оставлял желать лучшего: ворох деловых костюмов серого, сиреневого, сливового, фиолетового и, конечно же, лилового цвета. Безупречные юбки чуть ниже колена, и ни одной пары джинсов, в крайнем случае, брюк. Складывалось ощущение, что Юта клонировала костюмы, а потом раскрашивала их в разные оттенки одного цвета.