– Спасибо, Кара, – хрипло поблагодарил ее Робин. – Ты очаровательна. Кстати… – Он хотел было поинтересоваться, что чудесная Кара делает вечером, но тут же поймал на себе два удивленных взгляда: усатого и самой Кары, которая ужасно растерялась, услышав такой комплимент. – Кстати… Не напомнишь ли ты мне график на сегодняшний день? Я… такая рассеянная, что все вылетело из головы. Ночь была не очень, – объяснил Робин, предположив, что Кара – секретарша его жены.
Но выстрел не попал в яблочко. Миндалевидные глаза Кары расширились, и Робин догадался, что сморозил глупость.
– Думаю, мистер Маккормак сделает это лучше меня, – смущенно улыбнулась она и перевела взгляд на Усатого. – Он прекрасно осведомлен о вашем расписании.
– Ну да, – согласился Робин, проклиная себя за столь неуспешное начало рабочего дня. – Конечно. Я же говорю – ночь была не очень. Но все равно, спасибо, детка.
– Детка? – поинтересовался Маккормак, когда красавица Кара скрылась за дверью. – С каких пор ты стала так выражаться? И потом, как ты могла забыть, что никто не составляет твой график лучше меня…
– Лучше меня, белого коня… – пробормотал Робин, не глядя на Маккормака. – Хреново мне, приятель… Ой как хреново…
– Это я заметил, – сердито сообщил усатый Маккормак. – Если ты не перестанешь так выражаться и вести себя, девочки сойдут с ума.
– Ну и что? – улыбнулся Робин. Бодрящий глоток кофе придал ему уверенности в себе, а голубые глаза Кары – надежду на то, что быть женщиной – не так уж и плохо, раз можно работать в этом восхитительном цветнике. – Может, сойти с ума – не так плохо? Мне кажется, пора полить этот цветник, пока наши цветочки совсем не засохли от скуки…
Маккормак посмотрел на него, как на тяжелобольного.
– Ох, не нравится мне все это… Может, сходишь к психотерапевту, Юта? Боюсь, твой брак плохо скажется на делах агентства.
Он поднялся с черного кожаного кресла, обогнул маленький стеклянный столик, подошел к Робину и положил ему руки на плечи так, словно собрался сделать массаж. Руки Маккормака были холодными. Робин вздрогнул и отшатнулся. Еще чего не хватало – он ведь не голубой!
– Ни слова о браке, – заявил он Маккормаку, стряхнув с себя его холодные пальцы. – Лучше скажи, что с предстоящим показом… – Робину не давал покоя упрек Юты в том, что он завалит ее показ. Эта мысль, так угнетавшая его самолюбие, оказалась сильнее, чем отвращение, возникшее от прикосновения Маккормака к его шее.
Усатый Маккормак улыбнулся, но как-то вяло и кисло. Похоже, он ждал большего от несговорчивой Юты. Интересно, насколько она позволила себе сблизиться с ним? От возможных вариантов Робина передернуло. Он чувствовал себя Отелло, которому Яго нашептывал на ухо непристойные подробности о связи жены с другим.