Однако в тот момент, как на ее пальце оказалось обручальное кольцо, уединению, которым они до этого наслаждались пришел конец.
Друзья Висенте, льстившие Дженетт в присутствии мужа, злословили за его спиной. Принимая во внимание высокое социальное положение и огромное богатство, Висенте считался завидным женихом, поэтому большинство женщин, принадлежащих к узкому кругу избранных, были до глубины души оскорблены его выбором. Непрекращающиеся обидные намеки на его непостоянство в отношениях с женщинами, на его легендарное либидо и на отсутствие у Дженетт какой-либо склонности к светскому образу жизни ослабили ее чувство собственного достоинства и веру в Висенте.
Однако было время, когда она этого еще не знала. День бракосочетания стал для нее самым счастливым в жизни, а их недолгий медовый месяц показался истинным блаженством. И все же, всего десять месяцев спустя, Дженетт уже ощущала себя одинокой и глубоко несчастной. Однако если бы не история с Николь Сежурн, она бы оставалась с Висенте. Сам он так и не понял истинной причины ее ухода. Просто мнимая измена окончательно убедила Дженетт в том, что развод с человеком, ясно дающим понять, что он жалеет о том, что женился на ней, был самым разумным и милосердным выходом из ситуации…
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Дженетт прошла в примыкающую к спальне ванную и, сполоснув лицо холодной водой, решила, что, поскольку все равно вряд ли уснет в девять часов вечера, неплохо будет принять ванну и постараться намного расслабиться.
Погрузившись в ароматную теплую воду, она неожиданно задумалась о том, почему Элизабет так не любит Висенте. Сестра ни разу не сказала о нем доброго слова. Впрочем, и сам он всегда относился к Элизабет с некоторым холодком. Видимо, сказывалась несовместимость характеров…
В дверь ванной негромко постучали. Испуганно встрепенувшись, она села, пытаясь хоть как-то прикрыть наготу.
– Я не одета! – предупреждающе крикнула Дженетт тому, кто находился за дверью.
– Не имеет значения, – раздался голос уже вошедшего Висенте. – Я послал Кристину отнести тебе поднос с едой, но она сказала, что ты не отвечаешь. Пришлось позаботиться об этом самому.
– Я не голодна, – пробормотала Дженетт.
Он окинул ее жадным взглядом.
– Зато я голоден.
– В чем же дело, у тебя в руках поднос с едой, – резко ответила Дженетт, безуспешно пытаясь оторвать от него взгляд.
Висенте был без пиджака и галстука, ворот рубашки расстегнут. И Дженетт охватила невольная нервная дрожь.
Он криво усмехнулся.
– Почему же ты не предлагаешь мне закрыть дверь с другой стороны?