– Немного устала, но очень рада вас видеть, – как можно беспечнее ответила Колетт, пытаясь выкинуть из головы ревнивые мысли об Оливье и Катрин. Какое она имеет право ревновать своего врача?
– Что на тебе надето? Какой-то деревенский сарафан! – Натали презрительно сморщила нос.
Колетт улыбнулась.
– А по-моему, лучше, чем больничная рубашка на липучках. В больнице своя мода.
– Сказала бы нам, мы принесли бы тебе что-нибудь… посовременнее.
– В следующий раз, ладно? Вы принесли мой ноутбук и телефон?
– Да. Анна передавала тебе огромный привет.
– Бедняжке, наверное, сейчас нелегко одной.
– Она не жаловалась. Ей ведь нужна была практика. Сейчас у нее ее хоть отбавляй.
– Глядишь, отобьет всех моих клиентов, – усмехнулась Колетт. – Мне нельзя долго задерживаться на больничной койке.
Натали указала на инвалидную коляску и вопросительно вскинула брови.
– Оливье… то есть доктор Лоран устроил мне небольшую прогулку, – пояснила Колетт. – Пришли бы вы минут десять назад, не застали бы нас.
– Что у тебя с ним? – Натали пристально уставилась на подругу, словно пыталась прочитать ее мысли.
– А что может быть у меня с врачом?
– Не строй из себя маленькую девочку, – строго сказала Натали. – Ты сама прекрасно знаешь. Доктор Лоран – настоящий красавец. В него нельзя не влюбиться. Даже на меня он произвел впечатление.
– Ну уж если даже на тебя… – Колетт усмехнулась.
– В самом деле, Колетт, ты в него влюблена?
– Мадлен, ты заодно с Натали?
– У тебя какой-то странный взгляд.
– Самый обычный взгляд.
– Нет, не обычный, – возразила Натали.
– Может быть, действие снотворного. Меня им вечно пичкают.
– Глаза блестят, в них какая-то тайна, загадка… недосказанность, как у влюбленной в своего учителя школьницы.
– Мадлен, какая глупость! Мы ведь давно вышли из школьного возраста. Не льсти мне. Я никогда не комплексовала из-за собственного возраста.
– И где же вы гуляли, позволь узнать? – спросила Натали, устроившись поудобнее на краешке кровати Колетт.
– Сначала по парку, любовались лебедями…
– Лебедями, значит. Ну-ну… – задумчиво повторила Натали, словно производила в уме какие-то сложные математические вычисления.
– Да, лебедями, – повторила Колетт. – Потом Оливье учил меня дегустировать вино. Кстати, – обрадовалась Колетт неожиданно подвернувшейся лазейке, – возможно, блеск в глазах объясняется воздействием алкоголя.
– Так и есть, подружка, ты влюблена в своего доктора Оливье, – заключила Натали.
– И с чего, разрешите узнать, такие выводы? – иронично спросила Колетт, чье сердце учащенно забилось при мысли, что ее чувства заметны невооруженным глазом.