Впрочем, не только ей хотелось ограничить присутствие Джеймса на тренировках. Неожиданно взбунтовался Дэн. Изумленно понаблюдав несколько дней за своим партнером, он заявил, что тот похож на ошалевшего мартовского кота и совершенно деморализует своим видом учеников. Вэй так удивился этому демаршу, что даже не нашелся, что возразить, а Дэн, не встретив отпора, набрался смелости и выпалил, что будет лучше, если Вэй станет бывать в клубе как можно меньше, иначе все будут таращить глаза на совершенно не похожего на себя учителя. Затем, без всякого перехода, он поздравил Алису с правильным выбором и выразил надежду, что теперь Джеймс наконец поймет чувства всех влюбленных на планете и перестанет ругать его, Дэна, за мелкие шалости. И, наконец, он обнял своего друга и пожелал ему счастья. Вэй был растроган, хотя и старался этого не показать. Кто бы мог подумать, что плейбой Дэнни способен так радоваться чужому счастью!
А они были счастливы, как подростки, впервые познавшие радость плотских наслаждений. Словно два исследователя изучали они тела и характеры друг друга, иногда восхищаясь, иногда удивляясь привычкам партнера. Так Алиса выяснила, что Джеймс боится щекотки, и бессовестно пользовалась этой слабостью, с хохотом наблюдая, как всегда невозмутимый каскадер по-детски поджимает ноги, пряча от нее голые пятки. Со своей стороны Джеймс был шокирован, обнаружив, что его смелая возлюбленная боится… бабочек.
Казалось, ничего не предвещало неприятностей, хотя Мелани, молчаливо наблюдавшая за развитием событий, была уверена, что их еще ждут испытания. Боги завистливы и очень скупо отмеряют людям минуты счастья. Недаром старые мастера специально немного портили совершенные фарфоровые вазы, чтобы оградить свое творение от их гнева. Мудрые предки знали, что делали. Она даже как-то напустилась на Айдахо, требуя, чтобы тот приехал, присмотрел за своей протеже.
Каким-то странным образом роман Алисы и Джеймса снова сблизил мисс Вэй и старого каскадера, расставшихся много лет назад по вине Энди, испугавшегося перспективы потерять пресловутую мужскую свободу. С той поры Мелли ни разу не произнесла его имени. Когда Гаевская только появилась в ее доме, оскорбленная женщина заявила, что ни за что не будет отвечать на звонки «этого облезлого койота», регулярно интересующегося жизнью своей протеже, но потом нехотя снизошла до кратких бесед, которые раз от раза становились все продолжительнее. Энди, осознающий свою вину, старался быть с Мелани предельно корректным, не замечая, что его тянет позвонить в Калифорнию уже не только беспокойство за Алису, но и желание услышать знакомый голос.