Поняв, что ни лестью, ни побоями добиться покорности от Алисы невозможно, Француз переменил тактику. Сидя в мягком кресле и попивая добытый Андреем армянский коньяк, он философствовал, глядя, как кружится янтарная жидкость в прозрачном хрустале широкого бокала.
– Человек – странная скотина. Возьмем, например, женщину. С одной стороны, она готова выносить невероятные муки, рожая ребенка, с другой – падает в обморок при виде мышонка. Но еще больше, как утверждают психологи, женщины боятся неизвестности и резких перемен. Вот и наша милая дамочка посидит дня три-четыре взаперти, проголодается, пить захочет, испугается – и станет послушной девочкой.
– А если нет? – приподнявшись с грязного дивана, Андрей швырнул в угол комнаты тщательно проштудированный журнал с голой девицей на обложке. – Если она загнется? И вообще, сколько мы будем здесь сидеть? Или ты ради прекрасных зеленых глаз готов торчать в этой дыре до конца света?
– Я, кажется, слышу нотки ревности? – Француз лениво посмотрел поверх бокала на бывшего мужа Гаевской и криво усмехнулся. – Не твоего ума это дело, но так и быть, из сострадания к мучениям дважды рогоносца скажу, что у меня есть несколько идей. Не забудь: я всегда наказываю непослушных, чего бы мне это ни стоило. Это же надо: так легко удрать от нас в Нью-Йорке! Если бы она не прокололась и не послала письмо этому безмозглому индюку из Флориды с просьбой о работе, мы бы ее ни за что не нашли… Ладно, ладно, это ты догадался с ним связаться… А теперь заткнись и сходи посмотри, что поделывает твоя бывшая. Думаю, что она уже дозрела, чтобы стать примерной девочкой, в противном случае у меня есть пара интересных мыслей на ее счет.
– Например? – встав с продавленного дивана, на котором валялся весь день, Андрей, скорее по привычке, чем по необходимости, проверил револьвер и, сунув его за ремень брюк на спине, выжидательно посмотрел на шефа.
– Например, вы нанесете визит ее китайскому красавчику и привезете его сюда. Представляю, что будет, когда она увидит его, привязанного вон к тому королевскому креслу. – Он сделал плавный жест в сторону стоящего у окна обшарпанного стула. – Под угрозой его жизни она будет вытворять такие чудеса, которые не снились матерым шлюхам.
– Но ведь ты, кажется, никогда не убиваешь американцев?
– Не убиваю. – Француз сделал глоток коньяка и мечтательно закатил глаза. – Нектар и амброзия, а не напиток… Не убиваю, верно. Зачем мне неприятности с полицией? А трупы эмигрантов здесь мало кого волнуют… Но, во-первых, наша барышня ничего не знает о моем рациональном гуманизме, а во-вторых, всегда можно сделать небольшое исключение. Жаль, что Мишаня этого не слышит. Он бы наверняка пришел в восторг от одной мысли свернуть этому китаезе шею… Ну ладно, иди! Только смотри, не суйся к ней в комнату. Нечего тебе там делать.