Крейг покачал головой и вновь скривился от боли. Он чувствовал, что ему трудно дышать. Крейг чуть ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
А вот это странно. Надо будет сказать врачу, у меня еще не было подобных симптомов. Давай, Крейг, старина, возьми себя в руки! Если в этом браке и есть что хорошее, так это мой внук. Я должен работать для него. Сейчас рано расслабляться. Вот только отдохнул чуть-чуть… Что-то глаза сегодня сильно болят.
Крейг откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Дышать становилось все труднее. Ему казалось, что в комнате совершенно нет воздуха.
Кажется, дело плохо! – подумал он и нажал на кнопку коммутатора, все же решившись вызвать «скорую».
– Слушаю вас, мистер Бирн. – В голосе его помощницы миссис Тескбери звучало вежливое ожидание.
Крейг напряг связки, но не смог выдавить из себя ни слова, только невнятный хрип.
– Мистер Бирн? – встревожилась помощница.
Мир терял свои очертания. Крейг почувствовал, что тело больше не повинуется ему. Он попытался ухватиться за стол и встать, но лишь упал на пол, потянув телефон за шнур. Он слышал, как на шум прибежали люди, чувствовал, как его поднимают и куда-то несут. Крейг понимал, что это конец, и он уже не мог сопротивляться неизбежному. Ему оставалось закончить всего лишь одно дело. Жестом он потребовал, чтобы миссис Тескбери наклонилась к нему.
– Скажи Кристин, чтобы она думала о сыне. Я люблю их, – прохрипел Крейг и потерял сознание.
Спокойствие окутало его, словно саван, погружая в глубины, о которых никто не знает на земле.
В больнице врач констатировал смерть мистера Крейга Бирна от обширного инфаркта.
Кристин вернулась домой и без сил опустилась на софу. Если бы только можно было плакать! Но она должна быть сильной, еще не все закончено: в пять часов оглашение завещания. Вот вечером, после того как со всеми делами будет покончено, она сможет выплакаться. А пока ей нужно взять себя в руки, чтобы исполнить последнюю волю отца. Все же именно ее он назначил своим душеприказчиком.
– Дорогая, ты где? – позвал ее Адам.
Кристин вздрогнула и резко обернулась. За семь лет совместной жизни она так и не привыкла к тому, что этот мужчина называет ее «дорогая». Часто она вдруг осознавала, что не понимает, почему он вообще позволяет себе такие вольности! Кристин было стыдно за такие мысли, но она не могла ничего с собой поделать.
– Как ты себя чувствуешь? – с деланой тревогой спросил ее Адам, нежно поглаживая по руке.
Кристин только пожала плечами. Что за идиотический вопрос, как она себя чувствует? Как себя может чувствовать человек, потерявший единственную родную душу на всей земле?