Она полезла в сумочку, доставая фотоаппарат. Ее миниатюрный «Никон» обладал всеми качествами профессиональной фотокамеры, а мощная вспышка позволяла снимать в кромешной тьме так же отчетливо, как и днем.
– Дитя мое, разве вы не знаете, что фотографировать в церквях можно только при наличии соответствующего разрешения? – раздался над ее ухом мелодичный баритон.
Рафаэлла резко повернулась. Перед ней стоял мужчина в монашеской одежде – коричневой рясе с длинными широкими рукавами, надетой на белый шерстяной подрясник и перепоясанной широким кожаным поясом. На груди у него висел маленький кипарисовый крестик.
– Извините. Здесь просто никого не было, и я…
Монах покачал головой.
– При входе в церковь висит специальное объявление. Там все написано на пяти языках.
Рафаэлла почувствовала, как ее лицо заливает краска.
– Да-да, конечно… я готова испросить разрешения и заплатить за него, если потребуется. Видите ли, я должна сделать эти снимки для лекции в университете и мне специально выделили для этого деньги. – Она виновато улыбнулась. – Прошу прощения, что не сказала вам этого с самого начала.
– Вы что же, специально изучаете интерьеры церкви Святого Эусторджо в университете? – с интересом посмотрел на девушку священник.
– Лекция посвящена творчеству Витторио Фоппа. А его лучшие фрески находятся в вашей церкви.
– Покажите ваш фотоаппарат, – потребовал монах.
Рафаэлла протянула ему «Никон». Что он задумал? Скажет, что таким аппаратом здесь фотографировать нельзя? Придерется к мощности вспышки? Заставит ее идти за другой камерой?
– Да, им можно фотографировать, – кивнул он. – Хорошая вещица. – Он посмотрел в глаза Рафаэле. – И, поскольку вы снимаете это для лекции, вы можете делать это бесплатно. Наша церковь с вас денег не возьмет. – Он повернулся и пошел к выходу – высокий, статный, с твердой прямой спиной.
Рафаэлла проводила его почти влюбленным взглядом и повернулась к фрескам. Начнем с той, на которой изображен Страшный суд, решила она. Она сама яркая. Боже, как прекрасно передал художник голубой цвет!
Аппарат в ее руках защелкал. Через несколько минут снимки первой фрески были готовы. Она специально сделала их побольше – чтобы потом не торопясь отобрать на компьютере единственный, самый лучший.
Рафаэлла приблизилась ко второй фреске Фоппа. На ней мастер изобразил Мадонну. Ее облик являл собой образец красоты и кротости. Набрав в грудь побольше воздуха, она принялась работать. Потом перешла к следующей фреске, изображающей Рай. Какая захватывающая уверенность в рисунке, какая напряженная жизнь в фигурах людей и ангелов!