– О чем ты думаешь?
– Если я скажу, о чем я думаю, нас арестуют за оскорбление общественной нравственности.
– За слова-то не арестуют, но вот если я СДЕЛАЮ то, о чем ты думаешь…
– С этого места поподробнее.
– Элси!
– Я хочу знать.
– Хорошо. Пожалуйста. Еще пять минут – и я трахну тебя прямо посреди танцпола. Нас арестуют, но в одну камеру не посадят. И мы умрем от сексуальной неудовлетворенности.
– Ваши предложения?
– Ты уже насладилась этим прекрасным интерьером?
– Давай немножечко выпьем, передохнем, а потом…
– Поедем отсюда. Я вдруг понял, что меня страшно интересует интерьер твоей спальни.
– Алекс!
– Что будешь пить? Только очень быстро.
Они заказали мартини и почти упали за столик. Элси испытывала странное чувство торжества. Оттягивание момента близости возбуждало ее не хуже самой близости. Этот потрясающий, невообразимый, сногсшибательный мужчина хотел ее, хотел так сильно, что она ЧУВСТВОВАЛА это всем своим телом во время танцев, видела в его сверкающих глазах…
– Ты прекрасна, Элси.
– Я лохмата. И еще я вспотела. Ой, дамы об этом не говорят…
– Ты прекрасна именно поэтому. Потому что растрепана, потому что вспотела, потому что говоришь об этом…
С этими словами Алекс медленно вынимал заколки из останков прически Элси, и было это настолько эротично, что она стиснула колени и прикрыла глаза…
Потом она поймала его ладонь и быстро поцеловала кончики пальцев, успев скользнуть по ним языком.
– Прекрати… Я же не железный.
– Мне нравится, когда ты так говоришь. Это заставляет меня думать, что я сексуальна.
– Ты сексуальна, Элси. Ты сексуальна настолько, что я постоянно озираюсь, если ты заметила. Потому что ВСЕ мужчины в этом зале знают, что ты сексуальна.
Они помолчали. Потом она с наслаждением отпила мартини и легко бросила:
– Я рада, что мы вместе сегодня вечером. И будем вместе всю ночь. А возможно – и весь уикенд?
Он ждал этого вопроса. И боялся его.
– Только сегодня, Элси. Мне очень жаль. Завтра я должен вернуться домой.
– О, никаких проблем.
Она была рада, что Алекс распустил ей волосы. За ними удалось спрятать отчаяние.
– Элси, если бы я мог остаться…
– Все в порядке, я же сказала. Будем считать это кратким визитом. Возможно, в следующий раз…
И тогда он попытался разрушить невидимую стену лжи.
– Насчет следующего раза. Понимаешь, дело в том, что… Одним словом, у меня намечается один долгосрочный контракт…
– Я понимаю.
Он ударился в стену всем телом.
– Я больше не вернусь.
Элси чувствовала боль, как от сильного удара. Она знала, что не имеет права на эту боль, но ничего не могла поделать.