– Будешь ужинать со мной?
– Я не ужинать к тебе пришла.
– Как знаешь. Мое дело предложить.
Надолго ли хватит этой надменной манеры держаться? Будет ли предисловие? Или сразу перейдет к главному?
– Если ты знала, что я приду к тебе, может, ты знала, зачем?
– Ну, наверное, – вежливо сказала Карен, – чтобы побеседовать со мной без свидетелей.
– Да. Поэтому я и не вызвала тебя в свои покои. Мне вечно мешают. Опекают. Следят. О чем я буду говорить, ты тоже знаешь?
– Вероятно, о твоем предстоящем замужестве.
Госпожа, кажется, привыкла, что кругом нее выражаются обиняками, и мысль, высказанная прямо, хотя и достаточно деликатно, причиняла неудобство. Она отвернулась к огню, что дало возможность рассмотреть ее в профиль. Какая плавная линия носа. Да и вообще плавность – главное в ее облике.
Но миг смущения был краток.
– Да. Хотя в этом деле полно советчиков всякого рода, мудрых, опытных и знатных, я решила, что поговорить с тобой будет не лишне.
– И правильно. Потому что все эти мудрые, опытные и прочие советчики в твоем деле совершенно бесполезны.
– Потому что никто из них не владеет магией?
– При чем здесь магия? Просто мужчинам нельзя доверять вести дела, они слишком глупы. Пусть себе дерутся, но решать главное должны мы.
Линетта явно впервые слышала подобное утверждение. И это было ей лестно. Она продолжила неопределенно:
– То женщина. А то ведьма.
– Лекарка я.
– Ведьма, это все знают. Знахарки в княжеских советах не сидят. Поэтому я и хочу знать, твое ли колдовство препятствует свадьбе, или еще что.
Карен тихо рассмеялась.
– Так вот ты как думаешь? О Боже! Я – препятствую? Да я отдала бы десять лет жизни, чтоб этот брак был заключен как можно скорее!
– Ты? Какая тебе от этого выгода?
– От этого всем выгода. Тебе, мне. Твоему отцу, Торгерну. Княжеству и герцогству. Всем. Ты, конечно, можешь мне не верить. Но лучше бы поверить. Так я предвижу.
Линетта молчала, глядя на нее.
«Она презирает меня, как существо безродное, нищее и уродливое, и в тоже время не может не видеть во мне ставленницу сил, которых привыкла бояться и почитать. Посмотрим.»
– Тогда почему же он уехал?
Этого вопроса следовало ожидать. Но Карен не собиралась раскрывать своих мыслей.
– Он же не мог знать, что ты приедешь.
Здесь была логическая ошибка, но Линетта ее не заметила. Она перегнулась через стол. Румянец пополз от висков вниз.
– Тогда сделай так, чтоб он вернулся. – И трижды, как заклинание. – Сделай, сделай, сделай!
Карен не двигалась. Она была потрясена. С самого начала ей казалось совершенно естественным то, что Линетта хочет начать собственную игру, но когда она поняла, что причины тому вовсе не политические, ей даже худо стало. Линетта продолжала что-то говорить, Карен не слышала, лишь постепенно приходила в себя. А собственно, почему она исключила такую возможность? Если ты не женщина, то о Линетте этого не скажешь. Бедная Пасифая! Однако это работает скорее на меня, чем против…