Потом была учеба за границей и освоение англий–ского языка как родного. Потом был ряд любовников возраста отца, с которым мама была в разводе. Сверстники ей казались детьми.
Галка с удовольствием развозила своих приятелей и приятельниц после всех пирушек, свадеб и прочих тусовок, так как сама не пила и могла находиться за рулем круглосуточно. Теперь она поддерживала затухающую связь с каким-то совершенно очаровательным папиком. Но он никак не годился в отцы будущему ребенку…
– Представляешь, – рассказывала Галина Лизе, позволяя Марине, сидевшей за соседним компьютером, ее слушать, – домой в пятницу пришла поздно – была на приеме в японском посольстве – и рассчитывала в субботу выспаться. Но рано утром просыпаюсь от каких-то кошачьих воплей, хотя кошек в доме нет. С трудом раздираю глаза и понимаю, что это моя мамочка поет с караоке. Я напяливаю халат, иду выяснять причину столь раннего музицирования, а она мне говорит: «Да, я пою! Потому что мне тошно, мне скучно. А вот если бы у меня были внуки, я нашла бы себе другое занятие. Ну когда, ну когда ты наконец выйдешь замуж?» – И Галка, очевидно, передразнивая мать, театрально воздела руки к небу…
«Внуки ее не спасут, если она решила жить твоей жизнью», – чуть было не вырвалось у Марины, но она во–время спохватилась: ее мнения никто не спрашивал. Под впечатлением от услышанного она продолжала думать о том, что женщина, по каким-то причинам оставшаяся одна и не сумевшая заполнить свою жизнь чем-то ей самой интересным и важным, как никто другой, способна ранить, оскорбить и унизить собственную дочь. Никто так бестактно не вмешивается в личную жизнь своих детей, как мать, решившая посвятить им свою жизнь. «Благими намерениями дорога в ад вымощена», – любил повторять Валентин… Особенно в тот период, когда Марина с ума сходила, пытаясь понять причину скоропалительного замужества дочери. Она вспомнила, как терроризировала дочь, и ей стало стыдно.
Она вспомнила свою ссору с Валентином, и ей стало больно… Она почувствовала, что если сейчас не зацепится слухом за спасительное журчание беседы своих сотрудниц, то волна тоски накроет ее с небывалой силой. Она загнала свои мысли о Валентине в самый дальний угол памяти…
Галина тем временем продолжала рассказывать:
– Сон, естественно, у меня проходит, и я объясняю: «Да не за кого, мама, понимаешь, не за ко-го!» А она мне говорит: «Ну, тогда роди так».
Лиза сочувствующе покачала головой:
– Может быть, тебе ее познакомить с кем-нибудь?
– Лиза, у меня что, автопарк мужчин зрелого возраста? Я себе-то никого не могу подобрать.