Собственно говоря, особых разговоров там не было, все практические вопросы исчерпались в течение получаса. Результатом сего спектакля явилась полная и безоговорочная сдача двух тысяч рядовых, шестидесяти офицеров и одного генерала военнопленными.
Долгие три, а то и четыре часа обезоруженные французские солдаты пёстро перемешанными колоннами шли, освещаемые блеском пожара, из горящего села в ближайшую деревеньку. Там, кое-как растыкав нахлебников по сараям и овинам, мы с трудов праведных повалились спать, в великой усталости забыв слова кесаря: «Что не доделано, то не сделано!»
Нет, не подумайте плохого, пленные французы вели себя как мыши под хвостом у кота, а вот кое-кто… Да вы уже наверняка догадались, кто именно, подло пользуясь сном боевых соратников своих, быстренько накатал рапорт, взял с собой генерала Ожеро и важных офицеров и со всей партией бегом бросился к светлейшему.
Там, на главной квартире, Фигнер легко убедил Михаила Илларионовича, кто есть единственный виновник сего подвига! В награждение наглец получил позволение везти известие о сей победе самому императору, к коему он незамедлительно и отправился. Уж чего и как Александр Самойлович наплёл государю, нам неведомо, но на весь свет была объявлена победа под Ляховом как победа полководческого гения Фигнера над мужеством генерала Ожеро! Нас вроде бы там и не было вообще, а если и были, так только под ногами мешались…
Но уж, видимо, такова судьба тех, кто истинно радеет лишь о благе Отечества, а не о чинах и наградах. А Фигнер… да тьфу на него, господа!
* * *
С наступлением ноября погода становилась всё хуже и хуже. Как уже упоминалось, рано выпавшие снега превратили лесные ночёвки наши в сущее мучение. Прямо какая-то беспрерывная система насильственной закалки организма. Одежда не просыхала, мы (хотя и по другой причине!) тоже, французы в плен ловились такие мокрые – хоть выжимай.
Вечор опять приснился Конфуций, донимал цитатами и примерами из жизни мудрых мужей. Если появится ещё раз, пойду жаловаться прапрапрапрадедушке. Пусть лучше опять Клеопатру пришлёт, с ней и поговорить есть о чём и просто посмотреть – одно удовольствие…
Сердечно и слёзно расставшись с благородным Орловым-Денисовым и добрейшим Сеславиным, мы направили поиск между дорогами Ельненской и Мстиславовской, то есть прямо меж корпусами Жюно и Понятовского, которые на днях должны были выступить на Мачино и Червонное. Этот поиск доставил нам шесть голодных офицеров, сто девяносто шесть некормленых артиллеристов без орудий и до двухсот голов тяглового рогатого скота. Почему французы их не слопали, ума не приложу! Наши ели потом, вроде ящур не попадался…