Мучительно – две-над-цать часов! Тесно, темно, некуда колени, как ни ляжешь – все неудобно (это ветерану пожарных войск – хохлу!), раз задремали – стюардесса будит, принесла собачьи кости – такая курятина.
Сели: зима. Пурга. Ночь. Ничего не видно. Светится окошко, в одиноком одноэтажном здании. А где же город? Петропавловск-Камчатский? Это не здесь. Это аэропорт «Елизово». Чтоб в город, надо дождать утра.
По снегу с чугунными тачанками до аэропорта: там вдоль батарей спали вповалку собаки и люди, упали на пол, на рассвете схватили такси и к Малкову, в пустую двухкомнатную квартиру, Малков крепко выпивал, жратвы дома не водилось.
Побежали в ларьки. Там «Сникерсы» подороже московских. Но не настолько. Не по триста. По двести пятьдесят есть. По двести сорок. Берите у нас! Берут. Но что-то помалу. Плохо берут. День побегали, два походили – холода стоят, коробки стоят, «Сникерсы» не убывают, шампанское никуда – за неделю до прибытия моих (долго подбирал слово) сокурсников азербайджанцы завезли на Камчатку шампанское. Точно такое же. На пять рублей дешевле.
Хохол затряс Малкова: возьми продукт для редакции! распространи по бюджетным организациям! Малков отбивался: у нас наличных нету (у него кровати не было, спал в надутом спасательном костюме морского летчика). Виктор Анатольич Карюкин еще курсировал вдоль ларьков, хохол угасал в пустой квартире напротив телевизора до того момента, пока не заметил, что по низу экрана вереницей текут рекламные объявления местного происхождения, – хохол сорвался, нашел на телевидении нужное лицо, вложил в его благодарно хрустнувшую ладонь пять тысяч рублей, и назавтра телефон дзинькнул: видел я тут вашу рекламку, могу взять «Сникерсы» в бар. Шесть коробков. Но не по двести. По сто семьдесят пять. Чтоб сами привезли. Автобус до поселка идет от автостанции.
Во тьме в пять часов утра хохол и Карюкин затянули товары в «пазик» – он поехал. Час, другой, третий – русские просторы! – четыре часа, пять – горы, речушки, ни одного признака жизни – через восемь часов автобусного пути они выпали наружу вместе со своим центнером шоколадок: побережье, сушатся сети, туземцы в малахаях катают на снегоходах «Буран» – пустыня.
Здесь нас закопают, вдруг понял хохол, даже «Сникерса» не останется. Нашли бар. Бар как бар: телевизор, стойка, хозяин в тельняшке: ребята, я тут посчитал. Шесть коробков я не потяну. Только три. И не по сто семьдесят пять, а по сто сорок пять. Да ты что?! Да вот так. Не хотите – автобус обратно ждет у почты ровно час. Следующий – через неделю. Возьми как договаривались! Нет, да вы что, у нас столько денег во всем поселке нет. Ну, ну, ну ладно, хрен с тобой – бери по сто тридцать, но шесть коробков! Не. Только три. Тащите обратно.