Они не двинулись бы с места, даже если бы дюжие охранники не придерживали их за предплечья. Этого человека сложно было не узнать. Его сотни раз показывали по телевизору, когда он встречался с иностранными деятелями, выступал с обращениями или поздравлял нацию с Новым годом. Правда, по телевизору цвет лица у него был лучше, а морщины не были такими глубокими, но тем не менее это был именно он. Федор и Дон-Жуан даже усомнились, не ошиблись ли они в своем предположении, настолько естественно и привычно выглядел президент. Неужели это всего лишь телесная оболочка, а на самом деле президентом управляет призрак древнего завоевателя, под конем которого едва не рухнул Рим?
Только когда президент подошел совсем близко и на несколько секунд остановил на Дон-Жуане свой неподвижный, немигающий как у змеи взгляд, а в глубине зрачка на миг зажглась рубиновая искра, подросток узнал Аттилу и по позвоночнику снизу вверх у него пробежал холод.
- Это все? Где остальные? - негромко спросил президент.
- Троим пока удается скрываться, - отрапортовал начальник охраны. - Мы схватили двоих и человека в гипсе. Прикажете доставить его к вам?
- Не надо. Загипсованным займитесь сами. А с этими оставьте меня наедине и вот ещё... снимите с них наручники! - приказал президент, переводя пристальный взгляд с Дон-Жуана на Федора.
Начальник охраны замялся:
- Снять-то можно, но будет ли это разумно?
- Оставьте нас. Мне что еще раз повторять?
Голос президента звучал как обычно ровно - ленивый медленный голос человека, которому нет необходимости говорить громко, чтобы его услышали, но на мгновение в нем возникла та стальная, незнакомая прежде охранникам нотка, которая две тысячи лет назад бросала орды варваров на римские легионы.
Начальник охраны мало что смыслил в древней истории, но опасную для себя нотку почувствовал.
- Слушаюсь! Если что мы будем рядом! Вам достаточно только позвонить... А вы двое, смотрите без глупостей. Учтите, отсюда вам деться некуда, - угрожающе сказал он, отщелкнул с запястий ребят наручники и отступил к дверям.
Щелкнул пневматический замок, и ребята остались наедине с властным беспощадным призраком. Они были безоружны и беспомощны, у них не было ни ловушки, ни энергейзера. Невольно Федор и Дон-Жуан придвинулись друг к другу. Аттила вначале пожирал их взглядом, полным ненависти, а потом вдруг хрипло, незнакомо захохотал. Смех этот не был обычным тихим смехом президента - это был торжествующий хохот самого предводителя гуннов.
Тем временем Егор и Катя стояли на крыше Большого театра в одной колеснице с управляющим каменными конями Фебом-Аполлоном. Для того, чтобы попасть сюда, им пришлось совершить целую серию головокружительных прыжков с крыши на крышу, а два раза даже воспользоваться дельтопланом.