— Не устал? — спросил Томас сына.
— Не-а-а-а.
Томас виновато посмотрел на Нейла.
— Я обещал посмотреть вместе с ними.
После развода дети стали особенно требовательны, когда речь шла про обещания. Порой Томас задавался вопросом, сколько грошовых клятв и обетов ему придется дать, чтобы выкарабкаться из ямы, которую они вырыли вместе с Норой.
Нейл расхохотался, кивнул на Фрэнки, который монотонно раскачивался, как героинщик, по мере того как фильм про Остина близился к концу.
— Только подумай, — сказал Нейл, — вот в эту самую минуту мозгом твоего сына целиком и полностью управляют сигналы извне.
Томас фыркнул, хотя не был уверен, что замечание такое уж смешное. Это была их старая, еще со времен колледжа, игра — описывать повседневные события в наукообразных терминах. Поскольку наука рассматривала все в понятиях количества и функции, а не качества и намерения, то описываемый ею мир мог показаться пугающе чуждым. Конечно, Нейл был совершенно прав: мозгом Фрэнки управляли сигналы извне. Но в то же время это был просто мальчишка, который в полном упоении смотрит какую-то бредятину по телевизору.
— И в любую минуту, — ответил Томас, — газообразные молекулы моей толстой кишки приведут в действие обонятельные рецепторы твоих ноздрей.
Нейл взглянул на него и нахмурился; в зрачках его отражался экран. Затем он рассмеялся и заткнул рот и нос своей нанотехнологичной рубашкой. Черно-белая Мэрилин распласталась возле пирамиды.
В комнате раздалась оглушительная пулеметная очередь. Фрэнки обернулся и, как он выражался, «насупленно» посмотрел на Томаса:
— Ну и навонял, папочка!
Томас поднес палец к губам.
— Тс-с-с! Ты же знаешь, что Рипли может и не такое выдать.
— Теперь у меня в ноздрях тоже молекулы! — с усмешкой сказал Фрэнки Нейлу. — Вонючки.
Но не весельем, а гневом сверкнули глаза Нейла, причем вспышка была такой быстрой, что Томас был уверен — ему померещилось.
Томас пожал плечами, полусонно улыбнулся, как человек, которому только что вынесли приговор.
— Это все из-за ланча в закусочной.
Уложив детей, или «маленьких Гедеонов», [9] как любил называть их Нейл, Томас нашел его в гостиной: тот рассматривал книжные полки. Ярко горел верхний свет, придавая плывшей брассом голой Мэрилин призрачный вид.
— Разновидность женофобии, не так ли? — кивнул Томас на рубашку.
Нейл обернулся, покачал головой и пожал плечом — его фирменный знак.
— Против натуры не попрешь.
Томас состроил гримасу.
— Где твоя книга? — спросил Нейл, озирая ландшафт корешков с названиями. Одни были потрепанные, обтерханные, другие выглядели как новенькие.