Она тоже глубоко вздохнула и заерзала под его рукой. Она была готова его принять. А он не мог ждать дольше.
Устроившись между ее раскинутыми бедрами, он наклонился и поцеловал ее продолжительным, страстным поцелуем, подстраивая движения языка к медленным, дразнящим прикосновениям к ее влажному бутону. Подняв голову, чтобы закончить поцелуй, он заглянул в ее прекрасные, широко раскрытые глаза и спросил:
– Позволь спросить, как любишь спрашивать ты: «Можно мне?»
– Позволь ответить, как любишь отвечать ты: «Я умру, если ты этого не сделаешь».
Приподнявшись, он наблюдал за выражением ее лица, пока медленно входил в ее лоно. Достигнув барьера в виде символа ее непорочности, он остановился на мгновение, потом сделал рывок, У нее округлились глаза, и она охнула.
– Я сделал тебе больно?
Она покачала головой:
– Нет. Просто… удивил меня.
Войдя до конца в ее великолепный тугой, влажный жар, Мэтью постарался какое-то время не двигаться. Чувствуя, что силы на исходе, он легонько качнул ее бедра. У нее снова округлились глаза.
– О Господи… Сделай так еще раз.
– С удовольствием. Проклятие! Он снова сильно недооценивает ситуацию.
Сказать «с удовольствием» – это значит не сказать ничего. Не отведя от нее взгляда, он почти полностью вышел из ее тела, потом медленно снова погрузился в ее скользкий жар. Потом еще. И еще.
У нее участилось дыхание, она зажмурилась и раскрыла губы. Обняв его за шею, она заерзала под ним – сначала неуклюже, но быстро подстроилась под заданный им ритм. Он видел, как нарастает ее возбуждение, и старался не обогнать ее. Его броски стали длиннее, глубже, пока она не вскрикнула и не выгнулась под ним.
Как только ее тело перестало содрогаться, он вышел из нее, причем это усилие едва не стоило ему жизни. Крепко прижавшись к ней всем телом, он выбросил семя, исторгнув продолжительный низкий стон наслаждения. Совершенно опустошенный, рухнул на нее, зарылся лицом в ароматном тепле ее шеи и закрыл глаза.
Когда его дыхание более или менее вернулось к норме, он поднял голову. И увидел, что она смотрит на него сияющими глазами.
– Силы небесные, – прошептала она. – Это было…
Он водворил на место упавшую на щеку прядь волос.
– Да, это было.
Она едва могла дышать.
– Мэтью? Ты помнишь, я тебе сказала, что хочу испытать все, что можно, один-единственный разок, с тобой?
У него дрогнул уголок рта.
– Разве можно забыть столь соблазнительное предложение?
– Ну так вот: я передумала.
– Боюсь, что говорить об этом несколько поздновато.
Она покачала головой:
– Нет. Я имею в виду ту часть заявления, где говорится «один-единственный разок». Боюсь, что после того, как я узнала, насколько это приятно, одного разочка мне будет недостаточно.