Черт возьми, что он намерен делать? Если продолжится невезение, которое преследует ее весь вечер, то он, возможно, сядет писать письмо. Какая досада! Ну что бы ему просто пойти в гардеробную, чтобы одеться, как на его месте поступил бы каждый человек, одетый в халат на голое тело? И она считала его идеальным? Видно, она совсем свихнулась. Он обычный простофиля, который не дал ей спокойно уйти, отвлекая своей наготой. И даже не соблаговолил ее прикрыть.
Он подошел к письменному столу, и она молила Бога, чтобы он не уселся писать какое-нибудь длинное послание.
Видно, ее мольбы были услышаны. Вместо того чтобы усесться за стол, он быстро повернулся и отдернул штору.
Она и охнуть не успела, как мускулистая рука пригвоздила ее к стене, отчего очки у нее съехали на сторону. Почувствовав прикосновение холодного металла к горлу, она успела разглядеть серебряное лезвие ножа.
Она была так ошеломлена, что не могла двигаться. В его глазах промелькнуло удивление, потом он прищурился и сказал холодным тоном, совершенно не соответствовавшим жару, исходившему от его тела:
– Мисс Мурхаус, позвольте узнать, что вы здесь делаете за оконной шторой?
Сара, несмотря на испуг, возмутилась и ответила ему сердитым взглядом:
– Позвольте узнать, по какому праву вы приставили нож к моему горлу?
– Боюсь, что именно так обращаются с теми, кто незаконно вторгается в чужие владения. Вам следует знать это, если вы и впредь планируете вламываться в комнаты других людей.
– Я не вламывалась. Дверь была не заперта. А теперь, если не возражаете, не держите меня и уберите этот нож.
– Значит, вы шпионили за мной? – сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо.
– Я не шпионила, – сказала она, чувствуя, что краснеет, – а ждала удобного случая, чтобы незаметно выйти из комнаты.
Это было правдой. Однако она не могла отрицать, что и в его обвинении была крошечная доля правды. Но ведь если мужчина не желает, чтобы женщины на него смотрели, ему не надо снимать с себя одежду, а следует, возможно, добавить к своей внешности какой-нибудь отталкивающий штрих. Позволить себе немного растолстеть, например. Или надеть какую-нибудь ужасную маску.
– Вы вооружены? – спросил он.
– Вооружена? Бог с вами, конечно, нет.
Он подошел ближе. Их разделяли теперь всего какие-нибудь несколько дюймов. Почувствовав тепло его тела, она резко втянула воздух, а с ним и исходящий от него запах чистоты. На ее ключицу упала с его мокрых волос капелька воды и, щекоча кожу, побежала вниз, пока не впиталась в ткань платья.
Он взглянул вниз, потом снова встретился с ней взглядом.