Возмущение вывело ее из оцепенения.
– Что за непристойное предположение, милорд! Сорочка вовсе не предназначена в подарок. – Она подняла сорочку и помахала ею возле его носа. – По правде говоря, это ваша сорочка.
– Вот как? Любопытно, что именно вы упрекаете меня и непристойности, хотя сами тайком пробрались в мою комнату, подглядывали за мной, когда я принимал ванну, а кроме того, попытались украсть предмет моей одежды.
– Всего лишь вашу сорочку.
– Не придирайтесь к мелочам, мисс Мурхаус.
– Пусть я отличаюсь педантизмом, зато у вас настоящий талант делать необоснованные утверждения: вы утверждаете, например, что я украла сорочку, тогда как я ее всего лишь позаимствовала.
– Для каких же, интересно, целей?
– Игра… «отыщи хозяина». Это придумали я и остальные леди. Невинное развлечение – и ничего больше.
– Понятно. Значит, вы планировали вернуть мою сорочку?
– Разумеется.
– Когда? Во время моего следующего купания?
«Да, если я окажусь самой везучей женщиной на земле». Поморгав, она прогнала из памяти его образ в обнаженном виде. Вернее, попыталась это сделать. Но безуспешно.
– Конечно, нет. Я планировала вернуть ее тогда, когда вас не будет в спальне. Сейчас это тоже предполагалось. Уж будьте уверены, что если бы вы остались в малой гостиной, где вам и следовало находиться, этой неприятности не произошло бы.
– Вы говорите это так, как будто в том, что вы прятались здесь за шторой и подглядывали за мной, виноват я.
– Именно это я и имею в виду.
Мэтью в полном замешательстве смотрел на нее некоторое время пытливым взглядом. Однако его озадачила не только ее возмутительная логика. Нет, он не мог понять, почему эта перепалка вызывает у него такое приятное возбуждение. И почему он продолжает стоять так близко от нее, не давая ей уйти. Почему ему безумно хочется подойти еще ближе. И почему она не требует, чтобы он отошел от нее.
Он молил Бога, чтобы она это сделала. И очень хотел бы сам отодвинуться подальше. Хотел бы не испытывать этого безумного желания прикоснуться к ней.
Это и впрямь было безумием. Учитывая ее заурядную внешность, простенькое платье, очки с толстыми стеклами и крайнюю прямолинейность, она совсем не относилась к тому типу женщин, которые обычно его привлекали. Тем не менее он стоял здесь, и сердце его бешено колотилось от одной лишь ее близости. И нечего было лгать самому себе: ведь еще сидя в ванне, до того как он обнаружил ее за шторой, он думал о ней. Об этих глазах медового цвета, которые буквально заворожили его. Он представлял себе, как она подходит, прикасается к нему, целует его. А теперь – вот она, перед ним!