Выросший в результате всего этого архитектурный гибрид поначалу находили ужасным, но в конце концов Силверхилл приобрел некое гармоничное единство. Он был самим собой, ни на что не похожим и теперь воспринимался людьми как нечто естественное. Именно таким он всегда рисовался и моему юному воображению. Ни безобразный, ни красивый, серебряный дом, окруженный серебряными березами и все еще служащий жилищем женщины, когда-то славившейся сказочной красотой, а ныне самодержавно управляющей своим поместьем, никогда не покидая его пределы. Я спрашивала себя, почему при виде этого здания я не испытала восторга, ощущения встречи с чем-то родным, – ничего, кроме смутного страха. Сколь многого мне надо было бояться, я, конечно, еще не могла знать в тот момент.
Вероятно, я испустила глубокий вздох и привлекла тем самым внимание Элдена Салуэя. Он, должно быть, истолковал его как выражение восхищения и в знак согласия кивнул.
– Подождите, вы еще увидите сад, – сказал он. – Увидите, во что я превратил сад там, позади здания. – В его голосе прозвучали нотки, рассеивавшие всякие сомнения насчет причин, побудивших его провести всю жизнь в Силверхилле. Он любит это место, так же как в свое время любила его моя мама. Почему-то я сомневалась, что когда-нибудь смогу полюбить его и я.
– Дедушка Диа построил, кроме того, и оранжерею, правда? – спросила я. – Со стеклянным сводом и…
На этот раз мой собеседник хмыкнул громче и с явным неудовольствием.
– Была бы на то моя воля, – проворчал он, – я бы снес к черту эту уродину. Арвилла сама превращается в какой-то оранжерейный цветок, постоянно выхаживая всю эту вредную растительность.
Без какой-либо видимой причины я ощутила неприятный внутренний холодок, словно в этих словах для меня было заключено нечто пугающее и угрожающее. Умом я не могла осознать, что это такое, но какая-то внутренняя частица моего существа знала, о чем речь, и испытывала страх.
– Сейчас мы въезжаем в город, – произнес мой сосед. – По этой дороге от Шелбидо Силверхилла всего пятнадцать минут езды. В Нью-Хемпшире вы мигом оказываетесь в сельской местности. Мы поедем прямо на кладбище.
Старые улицы, по которым мы ехали, с нависающими над ними ветвями дубов и кленов, казались мне знакомыми. Мне показалось, что я узнаю также и деревенский луг со зданием суда на одном конце и белой церковью со шпилем – напротив него. Наверное, все это отложилось где-то глубоко в моей памяти, когда я слушала ностальгические рассказы мамы.
– Так что же, на кладбище так никого и не будет? – повторила я свой вопрос, чувствуя, как сжимается сердце от близости предстоящей процедуры.