— А пусть красавица прислушается к голосу и интонациям того, кто склонился над ней? Разве мой голос не напоминает ей кого-то?
— Ах как нехорошо!.. Вы? Вы мой двоюродный брат!
— Верно. Я ваш двоюродный брат. «Родственник! А теперь и еще более родственник! Что делать? — подумала Чжэньнян. — Провела с ним полночи в постели, предавалась любовным ласкам и так и сяк, преподнесла ему себя так, что дальше некуда, а он, оказывается, мой братец». Она устыдилась и, наверное, покраснела, с точностью сказать невозможно, ибо было темно. «Но раз уж так случилось, — подумала она, — что проку стыдиться или горевать».
— Господин Фын! Ваша сестра поистине человек дурного поведения. Она заслуживает, чтобы вы покинули ее или сослали в дальние края. Судьба моя — из самых несчастных. Горька моя жизнь. К счастью, сегодня Юйин придумала способ, как мне прийти сюда. Молю вас, не смейтесь надо мной!
— Я в таком дивном восторге, о чем ты говоришь?
— Я слышала, братец сказал, что ведет жизнь евнуха. Готова отдать все золото, что имею, лишь бы следовать за ним.
Она еще подумала, что такого молодца с его дивными умениями, способами и приемами всякая согласится взять в мужья. А сейчас еще и сестрица Юйин крутит с ним любовь! И, не зная, согласен он или нет, еще раз повторила просьбу.
— Не собираюсь тебя бросать и не намерен уезжать домой. В чувствах мы одинаковы, к тому еще не мыслим розно.
— Едва увидела вас, — сказала Чжэньнян, — точно голову потеряла. Возгорелась, и все мысли — только о братце. Ныне встретились благодаря участию Юйин. А может, потому, что меж нами старая связь судьбы? Кто знает! Одно скажу — отныне не смогу расстаться с вами.
Услышав ее признание, студент возликовал. Он снова поднял палочки и заколотил по барабану, играя бой, и снова ее тело, точно лодка, раскачиваемая встречной волной, колыхалось под ним. Студент дошел до неистовства и вновь и вновь бросал себя на нее. Бывает же так:
Во сне сошлись на яшмовой террасе,
объятия ж сплели в простой харчевне!
Едва студент и Чжэньнян познали сладость «облаков и дождей», дверь отворилась и в комнату вошли Юйин и Цяонян. Каждая держала светильник.
— Поздравляем вас, — сказали они, подойдя к кровати. — Ныне вы дважды породнились.
— Ну что ж. Потешим чувства, будем губить плоть, в этом весь интерес, — сказала Цяонян.
— Сестрицы, — ответила девушкам Чжэньнян. — Сей предмет принадлежит только моей семье, и я, как его хозяин, беру оное с собой.
— Не спеши! Не спеши! — остановил ее студент. — Ночь не кончилась, и день еще не занялся. Я точно странник, спустившийся с Луншаньских гор, не насытился любовью.