Та не заставляет себя просить. Посещение комнаты матери с детства было связано с получением подарка из шкафа. Старинные пятифранковые серебряные монеты, которые Жюльетта не стала сдавать в банк, украшение, простыня.
Но сегодня Жюльетта не открывает заветный шкаф. Она опускается на кровать, сделав дочери знак присесть рядом.
Почему она прячет руки за спиной? — спрашивает себя Бабетта. Старея, ее мать становится странной. Неужели думает, что никто не заметил, как она вернулась и тайком выбросила в помойку на кухне бумажный пакет? Я проверила — там были крошки миндальных пирожных с шоколадом, а ведь дети еще не полдничали! Ну и видок у нее! Если скажет, что серьезно больна, я этого не перенесу.
Жюльетта бросает взгляд на свое отражение в зеркале. Держаться прямо, не опускать плечи, принять властный вид.
— Элизабет… — начинает она.
Бабетта подпрыгивает от удивления. Никто никогда не называл ее полным именем.
— Элизабет, — повторяет Жюльетта, — я должна поговорить с тобой об Анне.
— Что-то случилось? — вскидывается Бабетта.
— Да… нет. Она нормально себя чувствует — то есть как обычно, ни хорошо, ни плохо. Сама знаешь, на улучшение рассчитывать не приходится.
— Хочешь сказать, хуже ей не стало?
— Именно так. А вот я старею. Устала.
— Перестань, мама! Ты даже не хочешь, чтобы я купила тебе настоящую стиральную машину! Видела, до чего ты довела свои руки? Я сто лет прошу тебя нанять женщину для уборки и глажки!
Нет уж, увольте! У Жюльетты уже была прислуга — толстая, вечно задыхающаяся вдова, которая только и делала, что болтала. А ведь деньги я ей платила не за разговоры! Луи предлагал мне уходить по делам, чтобы не нервничать, но не могла же я оставлять чужого человека без присмотра в доме.
Как объяснить Бабетте, что речь не о хозяйственных делах?
С возрастом у губ дочери залегли глубокие складки. В детстве она принадлежала только мне, пухленькая, теплая, пахнущая ванилью и сдобой. Я бы душу прозакладывала, чтобы вернуть улыбку на ее лицо. Я пожертвовала ради дочери десятью годами жизни, но она больше не улыбается. Ты растишь детей, а потом однажды они вдруг превращаются в незнакомцев, и родителям только и остается, что держать дверь открытой и ждать. В конце концов начинаешь упрекать их за неблагодарность, а они отвечают, что ни о чем тебя не просили.
— Ты не думаешь, что Анне было бы лучше жить с Софи и Полем?
Вы только посмотрите на выражение лица Бабетты! Она как будто не понимает, о ком идет речь и с чего это вдруг с ней об этом заговорили. Жюльетту так и подмывает освежить ей память!