— Это просто детская… — У нее в голосе слышалась едва сдерживаемая злость.
— Прекратите! — не выдержал Каттер, по горло сытый этим самообманом. Эти леди умрут, но не откажутся ни от одного своего глупого правила. — Сколько ни делайте вид, что у нее нет избыточного веса, от этого он не исчезнет.
Адриана, ошеломленная и разгневанная, уставилась на него. Да как он смеет говорить ей такие вещи о ее девочке? «Как он смеет быть правым?» — прошептал внутренний голос, но она не стала его слушать — иначе придется прислушиваться к нему постоянно, а кто знает, куда это ее приведет? О чем беззвучно кричит ей сердце?.. Она резко повернулась и вышла из комнаты.
Что этот Каттер о себе вообразил? — размышляла она, отмывая кисточку под струей воды. Он в этом доме меньше недели, откуда ему знать, что для них благо? Кто он такой, чтобы учить ее, как растить дочь? Развалил весь дом, создает шум, беспорядок; всюду пыль, штукатурка и присутствие… мужчины.
Она услышала позади тихий звук, почувствовала прикосновение к плечу, повернулась. Сильные руки легли ей на плечи, но Адриана упрямо продолжала смотреть на пряжку его ремня. Он прижал ее к себе. Ох, как не хочется сопротивляться. — Так хорошо прижаться к нему, пусть на миг… Ей так долго не на кого опереться. Адриана уткнулась лбом ему в грудь, в мягкую, гладкую ткань футболки, и закрыла глаза. Потереться бы щекой, почувствовать твердые контуры его груди… Он пахнет свежим деревом, старыми инструментами и потом… Запах мужчины обещает безопасность и защиту. Внезапно вспомнился дом ее детства: индейка на День благодарения, свечи и елка на Рождество… Напряжение спало, отпустило. Его подбородок коснулся ее затылка — вот так она чувствует себя маленькой и любимой… Если бы его руки обняли ее за талию, притянули ближе, она обхватила бы его за шею и так оставалась целую вечность.
— Что бы ты ни делала, не слушай меня, — мягко произнес Каттер. — Что я знаю? У меня никогда не было детей, не было жены, которая их хотела бы.
Адриана заставила себя открыть глаза, усилием воли стряхивая минутную слабость. Выпрямила спину, расправила плечи. Груз ее останется с ней, у нее просто нет выбора.
— Ты был женат дважды?
— Да, — кивнул он. — В первый раз женился слишком молодым. Для нее я стал шансом уйти из дома; она думала, уехать — лучший выход. — Улыбка у него получилась грустной. — Но оказалось, это вовсе не так.
Он помолчал немного и продолжал:
— Во второй раз я был значительно старше, мне пора было знать, на что иду.
Адриана увидела боль у него в глазах, уже, видимо, привычную, но еще достаточно острую. — Марша пила. Я думал, смогу ей помочь, но… — Каттер пожал плечами.