После непосильного перенасыщения оба сослуживца без всякого раздумья улеглись спать на самых пригодных для этого местах: той самой куче тряпок из старой одежды, которую они более менее разровняли на уложенных заново досках. Проваливаясь в сон, Дельфин заставлял себя сконцентрироваться и подумать о возможностях побега, но полный желудок задавил своими аргументами: «Радуйся, пока мне хорошо! А там дальше видно будет». Разве что напоследок мелькнула одна умная мысль:
«Для побега надо будет хоть кусок мяса припрятать. Ведь не сразу на корабль попасть удастся…»
Разбудил их, ворвавшийся с шумом в сарай парень лет восемнадцати. Внушительный на вид, с перекачанными и увитыми мышцами руками и в отличных одеждах графского слуги, он наверняка занимал место в местной иерархии слуг не ниже экономки. Потому что сразу с порога стал повелительно выкрикивать:
— Ай да мужики! Ай да лежебоки! Даже его светлость после обеда так долго почивать не изволит. И еще потом кто-то жалуется, что рабам плохо живется! — он заглянул в пустую корзину и присвистнул: — Ого! Да вы никак все слопали? Тут ведь на два дня было. Или к побегу готовитесь и половину припрятали?
— Да как можно! — в искреннем ужасе опроверг Уракбай, не забыв при этом поклониться, и думая, что от его гордости при этом не убудет. — Просто нас пираты четыре дня только бранными словами да сухарями кормили. Так что мы не сдержались, когда корзину увидели.
Он уже не стал говорить, что три четвертых всего обеда схарчил его безумный сослуживец. За тем подобная прожорливость замечалась всегда, но в данном месте об этом хвастать не стоило, могли ведь прямо сегодня на арену к диким зверям вытолкать. Но парень видно и сам любил и умел много съесть, потому, как неожиданно поддакнул:
— Оно конечно, четыре дня без еды — сам себя переваришь. — Затем бухнул на стол связанный тюк одежды и скомандовал: — Одевайтесь! Если что не подойдет, сразу пойду, поменяю.
— Ой, спасибо! Ой, какие симпатичные! — словно женщина на базаре запричитал Дельфин, живо распаковывая тюк и раскладывая обновки по столу. Конечно, вещи были не новые, так сказать с барского плеча, но и с непростых слуг или воинов. Что показалось немного странным. Но ведь дареному коню в зубы не смотрят, и бывший аферист не преминул вовремя польстить: — Как тебе повезло! Такой молодой, и уже на такой почетной службе.
Хотя он ни сном, ни духом не догадывался, какие конкретные обязанности выполняет парень. Но тот и сам решил похвастаться:
— А то! Постельничим к графу кого попало не возьмут.
— Не может быть?! — Уракбай изобразил у себя на лице такое выражение, словно он увидел как минимум позолоченного сентега. — Я и говорю — повезло. Ну и конечно с твоей мощной фигурой, ты любого вора или грабителя одной рукой скрутишь. Небось, с самого детства мускулатуру и боевые умения тренировал?