Слуга постарался незаметно втянуть ну совсем не спортивный животик, прибавил голосу солидности и подтвердил:
— Да, нелегко заслужить почетное место при свите графа. Тут действительно с самого детства жилы рвать приходится. Ну а ты чем в молодости занимался и чего дома не сиделось?
— Так ведь я как раз школу общую закончил и в большую науку податься собрался, как самозванец войну всему миру объявил. Вот и пришлось мне пройти все прелести воинской муштры, а потом еще и ранения тяжелые под Бурагосом получить при гибели Титана.
Глаза у парня разгорелись, хоть он мельком и покосился на запертую дверь:
— Да, я слышал, как герцогиня рассылала приглашения нескольким друзьям. Она собирается этим рассказом похвастаться. Я тоже постараюсь послушать из коридора. Так что ты уж не подведи.
— Ха! За себя могу ручаться! — ордынец не без самодовольства вспомнил свои ораторские успехи по пути к морю, — Если уж не лучшие очевидцы, потому как большинство их них померло, то уж лучший рассказчик из выживших — это я.
Разговор не прекращался ни на мгновение, но и дело делалось. Первым делом Дельфин тщательно и скрупулезно одевал бывшего десятника. Во время разговора, приказывая Заринату то поднять руки, то присесть, то повернуться. А сам старался вытянуть из польщенного слуги как можно больше информации:
— А вообще ваши порядки мне тут нравятся. Сразу поняли, что мы люди честные и о побеге ни одной мыслью не задумываемся. Вон, даже дверь не закрывают…
— Ха-ха! — не сдержался от самодовольного смеха слуга. — Попробовали бы только приказ о невыходе нарушить, вам бы сразу молнией по башке шандарахнуло.
— Ой! — натурально посерел лицом ордынец. — И насмерть?
— Да нет, конечно, но пару часиков недвижимыми тушками повалялись бы. А ты что, и в самом деле выходить собрался?
— Да ты что! — Уракбай придумывал оправдания прямо на ходу, — Я ведь не за себя волнуюсь. Ведь Заринат мозгами то того, повредился малость. Так-то он меня слушается с полуслова, потому как мы с ним словно одно целое, а вот пока я спал, мало ли как бы он поступил. Мог ведь проснуться, да и пойти гулять. Ему-то уже ничего не страшно, а вот меня бы тот ваш главный воин, из свиты герцогини, вдвойне бы наказал.
— Да, он такой, — слуга со скорбным видом кивнул и непроизвольно шмыгнул носом. Видать ему тоже не раз перепадало, — И хоть на в нашей службе числится, а тоже здесь командует. — Но сразу сообразил, что говорит лишнее. Вспомнил о Заринате, показал на него рукой и дал совет: — Но ты тогда своего друга к себе хоть веревкой привязывай.