— Тебе надо как следует закрываться от солнца, — услышала она его голос.
— А что, я обгорела?
— Немного. Нос и вот здесь, — он наклонился через стол и провел пальцами по ее скуле.
«Не поддавайся! — увещевала она себя. — Попадешь в беду — жалеть будешь». Хмуро уставившись на белую льняную скатерть, она попыталась придать беседе деловой характер:
— Итак, что же насчет Рут и Филипа? Есть у тебя план действий?
Мэт сразу будто встрепенулся.
— Что касается их намерения пожениться — я своего мнения не изменю.
— Я тоже.
— Но, по-моему, стоит испробовать другой подход.
— Это какой же? — Кейла потягивала свою «Мамочку».
— Ну, может, убедить их просто жить вместе…
— Бабушка никогда на это не пойдет.
— Сейчас она изменилась, Кейла. Я все-таки попытаюсь.
— Пожалуй. Но, что бы мы ни решили, нельзя больше так ссориться с ними.
— Согласен. Так мы ничего не добьемся, кроме полного отчуждения. — Мэт чертил на скатерти невидимые знаки. — Нам бы завтра поехать с ними на эту экскурсию, с подводным плаванием.
— Хм… я о том же думала. Не то чтобы мне хотелось, но они-то будут счастливы.
— А значит, охотнее выслушают наши доводы, — подхватил Мэт.
Принесли еду, и они занялись, ею. Неожиданно для обоих разговор за обедом протекал очень живо. С увлечением рассказывая какой-то анекдот из своих школьных дней, Кейла вдруг заметила, что Мэт, подавшись вперед и опершись подбородком на ладонь, не отрывает от нее глаз, горящих таким огнем, что она разом забыла, о чем говорит, и покраснела до корней волос.
— Прости меня, — улыбнулся он. — Неприлично так вот… смотреть на женщину. Тебе неловко, понимаю, но… ничего не могу с собой поделать. Знаешь… у тебя самое выразительное лицо из всех, что мне приходилось видеть.
— Вы… выразительное? — Непроизвольно Кейла прикрыла лицо рукой.
— Хотя должен уточнить: это не связано… ну там с прической или с тем, как ты обычно одеваешься.
— Что ты имеешь в виду? — Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы вернуться к реальности: его взгляд превращал мозги в фарш.
— Ну, хотя бы противоречие между внешним видом и выражением глаз. Один — этакий отшлифованный, сдержанный, а второе — очень непосредственное, живое. И я никак не могу понять, какая же ты на самом деле. Десять лет назад я был не совсем прав: ты стала не просто хорошенькой, а очень красивой женщиной.
Вспомнив обстоятельства, при которых он делал свое предсказание, Кейла прикусила губу и осторожно отстранилась.
— Мэт, по поводу той встречи… десять лет назад… С тех пор мне все время хотелось извиниться перед тобой.
— За что это. Бога ради?