Вернулся с топором Джорген, и Каспар принялся рубить бревно на меньшие куски.
Немного погодя мальчик спросил:
— Почему ты его не расколешь?
— Что?
Джорген ухмыльнулся:
— Я покажу.
Мальчик снова умчался, на этот раз в сарай, и вернулся с металлическим клином. Он упер острие в трещину на бревне, крепко схватился за длинную рукоять двумя руками и скомандовал Каспару, головой указывая на топор:
— Ударь другой стороной.
Каспар развернул топор и увидел, что обух широкий и плоский. Перехватив топорище, он размахнулся и вогнал клин глубоко в древесину. Джорген со смехом оторвал от рукоятки руки и затряс ими:
— Всегда так больно!
Три мощных удара — и с приятным уху треском ствол раскололся надвое.
— Каждый день учишься чему-то новому, надо только быть внимательным, — заметил вслух Каспар.
Мальчик взглянул на него недоуменно:
— Чего?
Оказывается, Каспар заговорил по-оласконски. Как мог, он перевел свои слова на местный язык, и Джорген закивал, соглашаясь.
С клином дело пошло быстрее. Расколотое на несколько частей бревно было гораздо проще нарубить на поленья нужного размера. Каспар с удовольствием совершал одни и те же движения: он обнаружил, что ритмичная работа, хоть и нелегкая, успокаивает.
В последнее время ему стали сниться тревожные сны, полные странных сцен и чувств. Мимолетные образы из прошлых лет, давно забытые, всплывали из глубин памяти и исчезали, оставляя на душе неприятную тяжесть. Самым удивительным в этих снах было то, что в них он видел подробности, которых в реальной жизни не замечал. Он словно со стороны наблюдал за самим собой в разных ситуациях: то он пирует с приближенными, и рядом сидит сестра, то разговаривает с пленником в одной из темниц под цитаделью, то в одиночестве о чем-то думает. Просыпался Каспар с ощущением, будто пережил эти моменты заново, но при этом испытал совсем не те эмоции, которые, как он помнил, испытывал тогда, наяву.
Особенно сильно его поразил сон-воспоминание об одном разговоре с Лесо Вареном, состоявшемся в покоях мага. В помещении стоял невыносимый запах крови и экскрементов; в углу, где работал маг, смешивая и поджигая странные субстанции, воняло еще сильнее. Сам разговор Каспар помнил хорошо, поскольку именно в тот раз Лесо предложил ему убрать всех тех, кто стоял между герцогом Оласко и короной Ролдема. И еще Каспар помнил, что идея показалась ему в высшей степени привлекательной.
Проснулся он потому, что от вони его затошнило. В действительности же, находясь в покоях Лесо, он него подобного не чувствовал, никакие неприятные запахи его не беспокоили. Почему же одно воспоминание о том разговоре заставило его теперь распахнуть дверь, глотнуть свежего воздуха?