Лошади в войске большей частью татарские – маленькие, холощеные, иногда и не подкованные вовсе, но выносливые. Посадка в седле высокая – копейного тарана не выдержит всадник, однако же стрелять из лука удобно. Лук и стрелы у всякого имеются, да боевой топор, да шестопер, булавица. Кто побогаче – у того сабля, чешуйчатые латы, под ними кольчужка, на голове шлем. Кто победней – ватным тегиляем обходится да шапкой такой же. Саблей прорубить – трудно, однако ж копейный удар не держит. Пушки-тюфяки тоже имеются, есть и пушкари искусные. Однако ж главная сила войска московского – в единстве. Попробуй-ко кто приказа ослушаться! Ну, и воеводы – рубаки опытные. Не раз и не два в лицо смерти, смеясь, заглядывали.
Шло, ползло московское войско, словно змея ядовитейшая, просачивалось сквозь леса и болота, все ближе и ближе… Эх, Новгород, Господин Великий, видно, и вправду черные дни для тебя настали!
Собиралось в Новгороде ополчение. Бегали, кричали, тысяцкий да сотские. Посадники тут же, на конях белых – Дмитрий Борецкой да Казимир Василий. Хмурились, на людишек глядя. Да и как не хмуриться-то? Отряды собиралися – кто во что горазд. Ладно, оружейники – те в доспехах справных, для себя кованых, да с мечами, со щитами, с рогатинами. А остальные? Кто в панцире ржавеньком, кто в кольчужке какой рваной – не войско, смех один. Воевать опять же не все умели. Это в Москве профессионалы-воины, здесь по-другому. Молодые-то ребята, правда, встречались с ворогом. С псковичами да и со свеями, бывало. Однако до самих битв часто и дело не доходило. Ослабление проводили друг дружке: пробирались на вражьи земли, жгли, грабили, убивали да в полон брали. Редко когда выпадало рубиться. А вот теперь, видно, не миновать того.
Владычный полк стоял угрюмо. Не очень-то хотели с православными биться. На худой конец – уж лучше с псковичами. Хмурились.
Хмурился и сотский, у тюфяков-пушек, со стен принесенных, прохаживаясь. Грузили на телеги те пушки, да ядра каменные, да зелье. Грузить-то грузили… Стрелков вот толковых мало! Оборотился к ополченцам сотский:
– С огненным боем знаком кто?
Тишина. Ну откуда – кожемякам, да мытникам, да приказчикам – огненным боем владеть справно?
Один вылез было. Даже выкрикнул что-то… Но – затихарился вдруг почему-то.
Олег Иваныч как раз на коня вспрыгнул, домой поехал.
Проводил его крикун тот взглядом змеиным. Как уехал, выскочил, оглянулся, заорал громко:
– Я! Я огненный бой знаю… Бери к себе, соцкий, была не была!
Шапку оземь кинув, осклабился… бороденкой тряхнул козлиной.