Дьяк Федор, для порядку повыспросив гостя о здоровье, сразу же начал хвастать новой книжицей латынской.
Олег Иваныч раскрыл: готические буквы, строчки ровные, прямые… пожалуй, что даже слишком ровные…
– Немецкой земли книга неписаная, – пояснил Курицын. – Мастеровым тамошним, Иваном Гутенбергом, специальный станок для оттисков страничных выстроен. В нем – наоборот – буквицы. Прижал – и на тебе, готовая страница. Так, за полдня – и книжица, не год переписывать!
– Да, чудо сие чудесное! – покачал головой Олег Иваныч. – Я всегда говорил, Федор: техника – основа прогресса!
– Чудно ты ругаешься, Иваныч, даже я не всегда понимаю… Это ты по-каковски?
– А черт его… Прости, Господи! – Олег Иваныч привычно перекрестился на иконы в красном углу, посетовал: – Скучно у Силантия в деревне-то. Эх, в Новгороде-то дел непроворот…
– Не можно тебе посейчас скрыться, – потеребил бороду дьяк. – Намедни Иван Васильевич про тебя спрашивал, жив ли… Силантию худо сделаешь, ежели сбежишь. Он за тебя поручился.
– Про то знаю, – со вздохом кивнул Олег Иваныч. – Потому и сижу тут.
Скрипнув, отворилась дверь. Заглянула бородатая рожа. Поздоровалась приветливо.
– И ты здравствуй, Стефан, – кивнул роже Курицын, пояснил Олегу: – То умнейший дьяк государев.
– Наслышан уж.
Поклонившись, дьяк Стефан Бородатый испросил, не сыщется ль у Федора какой дивной книжицы, человечек один спрашивал…
– Сыщется, – усмехнулся Курицын. – Только чуть позже зайдет пусть…
– Так и передам.
Простившись, дьяк Стефан Бородатый затворил за собой дверь. Олег Иваныч тоже решил, что пора и честь знать. И так уж всех навестил, кого можно, кроме Алексея-стригольника, тот где-то далеко жил, на посаде.
Выехав из Кремля на предоставленной Силантием лошади – низенькой гнедой с длинной густой гривой, – Олег Иваныч направился на Горшечную, там, ежели свернуть к Неглинной, по словам Курицына, должен был находиться ближайший постоялый двор. Перекусить давно пора было.
По-московски одет был Олег Иваныч – кафтан узкий длинный, цвета лазоревого, с узорочьем плетеным, на правой груди застегивался, по обычаю православному. Татары, к примеру, точно такой же кафтан налево запахивали. Ну, бусурмане – они бусурмане и есть.
Широко раскинулась Москва, однако город все больше деревянный, каменных-то построек, кроме Кремля, и не видать почти что. Да и в Кремле-то, честно говоря, не так чтоб уж очень. Куда там до Новгорода, Господина Великого! Деревня деревней Москва-то… Избенки курные, заборчики покосившиеся, грязь по колено кругом – ни те пешему пройти, ни конному проехать. Как хочешь, так и выбирайся. Как вот сейчас Олег Иваныч делал, улицы московские люто ругая. Не пройдет и двадцати лет, как появятся на Москве соборы, красоты неописуемой, как стена новая вкруг Кремля станет, с башнями да воротами. Пригласит Иван Васильевич из Италии архитекторов: Аристотеля Фиораванти да прочих фрязинов. Взлетит, размахнется Москва – истинно столица земли Русской! Но это потом… А пока так – скромненько, убого даже…